Я проснулся на диване, уже вечером. Последние лучи солнца, проходящие сквозь маленькие оконца догорали в гостиной, раскрашивая все в красно-оранжевый. От меня все еще пахло дымом и настойкой, голова немного побаливала, а ватные мышцы отказывались отзываться на мои попытки двигаться. Тем не менее, на душе стало легче, чем было вчера. Осознание того, что обо мне все еще помнят, отогнало чувство одиночества, но все же не отбило желания вернуться.
Сухие поленья легко охватило пламя, которое тут же дало жар, согревая остывающий воздух. Мне всегда нравился этот момент, когда только начинаешь разжигать камин и огонь осторожно хватается за каждый еще нетронутый участок топлива. Чтобы долго не ждать, воду в душе пришлось разогреть магически. Первые капли помогли окончательно проснуться, открыть поток мыслей и немного их прояснить. Тогда капли, падающие сверху, будто замедлились, как в съемке – когда можно увидеть самые мельчайшие детали. Они падали на лицо, стекали по щекам, губам, собирались в ручеек, который стекал с подбородка.
Я зажмурил глаза, руками провел по лицу, стирая грязь. Появилось странное чувство, будто снимаю с себя маску или… тело неприятно ударилось о каменную стену душа – отступил от струй воды, которые оказались сейчас ледяными, как и все вокруг. Водоворот уносил в сточную трубу разноцветные чернила, ручейком крадущиеся от моих ног. Все, вдруг, стало нечетким, расплывчатым. Шуршание капель стало удаляться, оставляя место немой тишине. Посмотрел на вытянутые перед собой ладони. Они плавились, будто разогретый воск… И тут мне стало настолько страшно, что из меня вырвался отчаянный крик.
Все завершилось совсем неожиданно. Невероятно громкий раскат грома вернул меня к реальности. Я все так же стоял под теплыми каплями, падающими мне на лицо. Никаких чернил, никакого холода.
В разогретой камином гостиной уже стоял приятный запах перегоревшей виноградной лозы. Языки пламени резво играли, создавая невероятную атмосферу в комнате. За окном лило. Капли стучали по окну и создавали шелест, падая в мокрую траву. Время от времени гремел раскатистый гром, следовавший за невероятной величины молнией.
— Люблю грозу в начале мая… — само собой вырвалось из моих уст. Я сел в кресло-качалку, поднял с пола бутыль с подаренным кем-то из гостей березовым соком и сделал несколько глотков. За окном громыхнуло, задрожало стекло в окнах. – Давно грозы такой не было. – Капли стали все чаще капать из дымохода в огонь, с шипением испаряясь. На душе, почему-то, появилась тревога. Что-то было не так с этим миром.
После очередного раската грома кто-то постучал в дверь. И, если бы не тот факт, что увидеть вход в жилище могла только моя сестра и Фрэнк, и им стучать не нужно. Я встал с кресла, запахнул халат и обвязал его поясом. Стук повторился, уже настойчиво и, как мне показалось – как-то нервно.
— Книжник! – прогремел хриплый голос вошедшего, как только я отворил дверь. – Быстро собирай свои вещи! Документы, одежду, что там у тебя еще есть? – человек был одет в полиэтиленовый дождевик зеленого цвета, который полностью скрывал остальную одежду, из-под капюшона выглядывала седая борода. Он схватил меня за руку и безумным взглядом впился в мои глаза. – Быстрее!
Схватившая мои ладони рука жгла. Даже когда ее отпустили, это ощущение не пропало. В чем дело, я заметил только когда толкнул входную дверь, чтобы закрыть, и увидел на ней светлый отпечаток руки. Отпечаток, сделанный телесного цвета чернилами. Это на несколько секунд отвлекло внимание. Незнакомец, в это время, прошел дальше в дом, зашуршал там чем-то, а когда вышел, сначала громко прокричал мое имя, а потом так же застыл.
— Твой дом скоро размоет водой, потом расплывешься и ты. Быстрее! Мне нужно вытянуть тебя из этого мира!
— Да кто ты такой вообще!? – прокричал я, обернувшись. – Назовись, наконец!
— Автор твой! Извини, но в отличие от тебя, я старею! Собирайся, говорю! – и тут я понял, что действительно произошло что-то серьезное. Из гостиной повалил пар. Камин уже заливало водой. Мне пришлось быстро одеваться, собирать первые попавшиеся под руку мешочки с травами и зельями, которыми снабжала когда-то Яга. Прихватил так же бутылочку ее настойки – мало ли, где может пригодиться.
Автор уже ждал меня у двери, когда я собрался окончательно. На его лице читалась тревога, руки тряслись, глаза бегали в разные стороны. Он бросил мне в руки мой пропитанный смолой плащ и в тот же момент прыгнул, обхватывая меня обеими руками. За его спиной грохотнуло, зашелестел поток врывающейся в дом воды. Тут же все потемнело, будто собралось в одну точку и с хлопком разлетелось в пустоте.
Вода…
Вода!
Бурный поток нес меня, бросал из стороны в сторону, меняя направление. Иногда по телу ударяли различные обломки, предметы. Во всей этой какофонии невозможно было определить одного – где же все-таки верх. Воздух в легких уже заканчивался, сдерживать рефлекс вдоха становилось все сложнее.
Уже когда терпеть стало невозможно, мою грудь будто стянуло веревкой, дернуло в каком-то направлении. В голове тут же проявилась ориентация по сторонам света. В тот же момент мне подумалось, что этого самого света, стороны которого только что я почувствовал, мне больше никогда не увидеть. Последний рывок мышц, и сознание стало медленно угасать…
***
— Кни-и-ижни-и-ик! – источник как будто быстро удалялся и звук угасал. Как только все стихло, у самого уха заговорили быстро, с напором, умоляюще, — Книжник! Ты же не бросишь нас тут умирать? Забери нас! Забери нас с собой! – Я попытался открыть глаза, но ничего не почувствовал. Тело не отзывалось на мои команды. Темно. Совершенный мрак.
— Где я? – произнес неуверенно. По телу прошел холодок. Или мне просто это показалось, ведь чувства совершенно отсутствовали.
— Книжник? – где-то в стороне. Удивленно.
— Маша?
— Забери меня с собой. – Всхлип. – Я… я боюсь.
— Миша! – Истерика. – Мне страшно!
— Книжник, — голос Смотрителя. Спокойный, тихий, но достаточно напористый для того, чтобы его было слышно на фоне общего шума и многочисленных просьб других книжных персонажей забрать их с собой. – Никого не слушай. Мы все в твоей голове. Просто не…
— Хозяин! – залаял Фрэнк, перекрывая вообще все звуки. Мне даже показалось, что лицом я почувствовал, как на меня брызгает слюна из его пасти. В голове пронеслась мысль о том, что мне этого давно не хватало, — это, ведь, все неправда, да?
— Фрэнк, место! – рявкнул Смотритель, отчего пес замолчал, но было слышно, что что он где-то рядом обиженно сопит. – Книжник, не забывай нас. Этого будет достаточно, чтобы вернуться в этот мир.
— Мне кто-нибудь объяснит, что происходит?
— Мрр-мяю… — прозвучало у меня под самым ухом. – Надо оно тебе, Книжник? Разве не лучше ответы на все вопросы находить самому? Может, тебе уже пора?
— Кни-и-ижни-и-ик… — меня будто бы выплюнуло из толщи воды, и я тут же приложился всем своим телом в стену. Все вернувшиеся чувства тут же пропали, как и сознание.
***
— Вставай уже, не притворяйся мертвым. Я же вижу, что у тебя участилось сердцебиение и появился румянец на лице.
— Куда ты меня притащил? – не своим голосом произнес я. Все тело болело. Кожу стягивало, будто ее обмазали глиной и высушили, глаза напухли, но это не мешало солнцу раздражать его, тупой болью ощущался шрам на лице, а горло будто бы поцарапали кошки.
— В мой мир, — прозвучало в стороне.
— Хорошо, что тут, хотя бы, твоего Кракена уже нет. А то в прошлый раз он меня немного разозлил.
— Ты не понял, Книжник. Ты в моем настоящем мире. – Послышались приближающиеся шаги, я слышал, как что-то странно позвякивает. Стук обуви об дерево прекратился, и, через пару секунд, снова звякнуло что-то металлическое, меня окатило холодной водой, от которой большинство мышц тут же сократилось, вызвав во всем теле импульсы дикой боли. Я закричал и свернулся в позу эмбриона, все так же невозможно было открыть глаза. – Извини. Мне нужно, чтобы ты поскорее пришел в себя.
— Ты, скорее, хочешь меня убить! – прокричал я со злостью. Напряженные легкие добавили свои нотки в симфонию болевых ощущений.
— Не кричи так громко. Напугаешь детей. Им и так досталось слишком много. Серьезных повреждений у тебя нет. Поэтому, ты вполне можешь сейчас перебороть себя и встать с палубы. Мне очень не хочется весь день отгонять от тебя чаек. – Я услышал удаляющиеся шаги.
— Автор.
— Да? – шаги прекратились.
— Расскажи мне, что произошло?
— Я буду ждать тебя на капитанском мостике. Это такая комнатка на самом верху. Думаю, не заблудишься.
Я еще минут сорок не мог прийти в себя. Мышцы отказывались слушаться, в голове царил хаос. Желудок жил своей очень веселой, судя по ощущениям, жизнью и постоянно норовил выпрыгнуть наружу. Когда мне удалось встать в первый раз, то мир рухнул только после того, как упало мое тело. В следующий раз я сравнял время падения всего сущего и время болезненного удара об палубу. Третий и четвертый раз были почти однообразны – когда ноги выпрямились, голова отказалась в это поверить и сигнализировала полминуты о том, что я нахожусь в свободном падении, о завершении которого сказала острая боль от удара лицом обо что-то деревянное. Из носа потекла горячая кровь.
Помогать мне никто не собирался, но рядом были слышны шорохи и ощущалось чужое присутствие. На вопрос «Кто здесь?» кто-то просто охнул и перестал шуршать. Глаза открыть все еще не получалось. Пятая попытка встать, которую совершил после того, как был остановлен поток крови, наконец увенчалась успехом. Сквозь ощущение свободного падения мне удалось почувствовать, что мои ноги твердо стоят на какой-то гладкой поверхности, а эта поверхность весело гуляет по волнам. Однако, через несколько шагов что-то мягко уперлось мне чуть выше колена и мое тело легко через это перевалилось. Сзади охнули, вернулось ощущение свободного падения, но уже какое-то более реальное, чем раньше – почувствовалось движение воздуха, а за ним – удар о водную гладь.
Несмотря на то, что до этого надо мной издевалось солнце, вода оказалась просто ледяной. Легкие тут же напряглись, выдавливая весь воздух, руки и ноги самостоятельно стали вытягивать тело на поверхность воды хаотическими движениями, характерными для утопающего. От ужаса мои глаза все-таки смогли раскрыться, или просто маска, которая была на моем лице из чего-то липкого и сухого, наконец-то размокла и отпустила кожу. Я находился в мутной воде рядом с каким-то судном. Рассмотреть его не выходило – оно было достаточно высоким и длинным, а то что мне открылось, вероятно, было его носом. Хорошо, что сейчас оно стояло на месте, иначе могли быть ужасные последствия.
Корпус моего тела что-то мягко стянуло и потянуло спиной к металлической стене, потом, уже с большим напряжением, я стал подниматься вверх, словно котенок, которого мама кошка тащит в своих зубах.
— Хорошо, что я привязал к тебе страховочный трос, предварительно экипировав в жилет. Так бы было тяжело достать тебя и воды. – Автор открепил карабин от жилета, который обхватывал все мое тело, закрепил трос на лебедке и похлопал меня по плечу. – Я же тебе сказал, что нужно идти на мостик. Ты сначала решил искупаться? Или жить надоело?
— Я даже не знал, куда иду. Словно слепой котенок! Что происходит!?
— Не кричи, — совсем спокойно произнес Автор и, развернувшись на одной ноге, бодро пошел в сторону мостика. За нами из-за разных уголков, ящиков, сооружений следят маленькие детские глазки. Я быстро оглянулся и пошел за стариком.
На мостике оказалось очень много места. Дело в том, что все оборудование, которое здесь стояло, было с корнем вырвано из помещения. Тут и там зияли дыры, которые прежде были технологическими отверстиями для проводов и тросов. Здесь осталось только несколько ящиков и шкафов, принесенных извне. В них хранились, в основном, письменные принадлежности, бумага, какие-то книги. На разбитой панели управление горело несколько светодиодов, подвешенных на хлипких проводках, рулевое колесо обмотано изолентой, вместо некоторых рычагов торчали куски арматуры, на которых висели листочки с какими-то надписями. Венцом всего, несмотря на разрисованные красками детской рукой стены, оказался Правосудник, варварски воткнутый в металлическую дверцу с красной молнией и надписью ниже:
ЭЛЕКТРОЩИТОВАЯ
не лезь
!УБЪЕТ!
— Что ты на него так смотришь? Он не настоящий. Оригинал ты вряд ли уже хоть когда-нибудь сможешь увидеть. – Автор щелкнул несколькими переключателями и повернул ключ. Снаружи что-то загудело, потом громко хлопнуло и замолкло, на мостике противно запищало. Через несколько секунд жужжание повторилось, тело судна вздрогнуло и, после нескольких кашляющих звуков, почти незаметно завибрировало. Старик немного подождал, смотря вперед через обширное грязное стекло, потом повернул несколько рычагов и взялся за штурвал, нас немного качнуло. – Это мне кузнец один сделал такой подарок после того, как вышла первая книга о тебе. Дочь его очень любила рассказы о тебе, хорошо засыпала под них. Даже не представляю до сих пор, как это возможно.
— Все равно не понимаю, зачем такое варварство.
— Это совершенная случайность. В шторм как-то так вышло, даже не видел, каким образом. Факт в том, что мы плыли без какого-либо электричества тогда, а потом оно неожиданно появилось. Понимаешь, я совершенно ничего не смыслю ни в кораблях, ни в системе электроснабжения – как умно сказал, а? – ни, тем более, в двигателях. А тут, смотри, все заработало. Боюсь даже дотрагиваться до него. Видишь, даже сделал ограду небольшую, чтобы дети не подходили близко. А работа отличная. Согласен?
— Точная копия того, что был у меня.
— Только без магических свойств.
Я заметил с другой стороны на крючке свой плащ, который так и не успел накинуть, когда все произошло. Молча подошел к нему, взял в руки и обнял. Пахло хвоей и смоляным раствором. Он оказался на плечах и стало отчего-то легче.
— Не сомневаюсь, что тебе сейчас стало лучше.
— Откуда знаешь?
— Я же придумал тебе этот плащ. Вот и знаю. Только вряд ли все свойства будут действовать в моем мире.
— Почему?
Я столько миров посетил за свою сознательную жизнь в книгах, что сосчитать не смогу, наверное, до самой смерти, но никогда не приходилось находиться на корабле. Ощущения были такие, будто попал в космолет. Хотя, даже в нем я когда-то побывал, а на морском судне – впервые.
— Понимаешь, Книжник, раньше, до нашей с тобой встречи в моих мыслях, ты думал, что твой мир является, скажем так, самым верхним. То есть он – основа для всех остальных миров. На самом деле так и было. Выше твоего уровня подняться нельзя. Просто между этими мирами нет четкой связи. Мы, авторы, создаем так целые вселенные, которые, казалось бы, настолько обширны, что сложно представить. Но они ограничены всего лишь сюжетом. Тем текстом, который написан на бумаге. Ни больше, ни меньше!
— Но…
— Подожди. Все персонажи, которых мы создаем, не могут сделать больше, чем написано. Если я написал, что кто-то открывает дверь, то он просто исполняет. Если при этом не описать его мысли или состояние, то их и не будет.
— Ты хочешь сказать, что все, что я сейчас делаю, ты уже описал?
— Еще подожди. Так вот, магия, которая придумана в твоем мире, в моем – просто слова. Ее не существует. Нельзя просто силой мысли разжечь костер, оказаться в другом месту, вызвать дождь, пойти по стене. Все натуральное. Если ты силен физически, то это видно, например, по объему твоих мышц, и наоборот. Худой, вот, не сможет поднять танк и так далее. У нас нет говорящих собак и драконов. Здесь все так…
— …пусто, — вдруг оказалось у меня на языке. Автор описывал сейчас что-то, что ля меня казалось именно таким.
— Возможно, — старик опустил голову. – Мне тяжело представить себе наш мир с магией. То есть, представить, как раз могу, но понимаю, что все это – иллюзия.
— Вернемся к моему вопросу. Ты описал то, что происходит сейчас?
— Нет. И это проблема. То есть… не знаю, как объяснить. Тебя тут не должно быть. Это просто невозможно для нашего мира, понимаешь? Так не бывает! Я боюсь, что ты для меня просто иллюзия. Может, меня одолевает какая-нибудь старческая болезнь и я начинаю видеть то, чего нет?
— Мне почему-то кажется, что я все-таки существую. Как так вышло, что я оказался тут? Как ты это сделал?
— Расскажу. Нужно много тебе рассказать, чтобы объяснить происходящее. Но, ты не против, если мы немного перекусим? После погружения мне всегда очень сильно хочется есть. – Мой желудок тут же отозвался спазмом, говоря о том, что Автор говорит серьезные вещи, к которым стоит прислушаться. – Правда, мы питаемся в основном рыбой. Мне она очень надоела, но тебе, думаю, все равно. – Он улыбнулся. Его лицо сильно напомнило мне лицо учителя. «Совсем старик, — подумал я, — и взгляд у него совершенно такой же, полон мудрости и доброты».