Багровый дождь. Часть 2

Часть вторая

***

Наблюдая за тем, как выгибается беременная Джеки Ларсен, Бон Жозе нахмурился и включил громкоговоритель.

— Увеличите дозу на два кубика — тихо сказал он и вернулся к стеклу.

Джеки Ларсен была крупной женщиной, но даже её вес тела, казался чем-то эфемерным, настолько сильно её крутила судорога. Бон Жозе посмотрел на экран, в основном крутились мышцы спины и бедер, выгибая её полукругом и едва не разрывая кожаные ремни. Пару раз, ударившись о металлическую койку, и выпучив глаза, Ларсен хотела закричать, но слова застревали в её горле, и получалась лишь гримаса ужаса.

Жозе покачал головой, он понимал, что это очередной промах и, что, если даже всё закончится благополучно и у неё не будет выкидыша, ему всё равно необходимо начинать всё сначала, ведь мозг всё равно ещё воспринимал его лекарство как яд.

— Хватит, увозите её — приказал он.

— Сэр к вам Артур Абрахам – вдруг послышался голос Питера.

— Священник? Разве у меня назначена с ним встреча?  — с досадой бросил Жозе.

— Да сэр, он вписан в ваш деловой список.

— Ладно, зови его в кабинет.

Не снимая халата он, быстро миновав операционную, зашел в лифт и поднялся наверх. Ему не терпелось как можно быстрее проанализировать испытуемую. Немного успокоившись, от нахлынувшего исследовательского возбуждения, он припомнил, почему священник оказался среди его гостей. На прошлой неделе он интересовался одной из прихожанок, подстраховываясь на случай её смерти или прочего ущерба. Ну и, конечно, привычно клянчил деньги.

Жозе покачал головой, да, конечно же, святой отец Абрахам был хорошим поставщиком для его исследований, но в последнее время он стал слишком уж нервозным, и это уже начинало мешать делу. Встретившись с ним в коридоре, Жозе улыбнулся, и мягко коснувшись его спины, указал на дверь кабинета.

– Вот уж кого не ждал так это вас, мой любезный святой отец.

Закрыв в двери кабинета, он налил в стакан воды, и протянул Абрахаму, тот поблагодарил и выпил.

— Я хотел поговорить с вами о девушке – начал священник, обходя формальности – я решил, что лучше будет, если я заберу её у вас.

— Подождите, но мы ведь уже всё обговорили. И я ещё не говорю о том, сколько было потрачено времени и денег.

— Я понимаю это. Но я решил, что лучше будет, если она вернётся ко мне. Деньги я принёс, вот они — сказал Абрахам и выложил крупную пачку на стол.

Бон Жозе с гримасой посмотрел на деньги, он их просто презирал, понимая, что за них он мог покупать почти все. Что за эти бумажки даже священники шли на продажу своих религиозных фанаток. И если ему и их и возвращали, то либо по причине шантажа и увеличения дохода, либо как в данном случае из-за страха быть пойманным.

— Я так понимаю, вы переживаете за то, что полиция начнёт расследование?

— Не совсем. Я же порекомендовал эту девушку, чтобы вы вылечили её ребёнка от рака — протестующе начал священник.

— Да, да, а деньги пошли на обустройство вашей исповедальни, я знаю это, как и то что завтра здесь будет Сэм Гордон, и мы с ним за бокалом виски обсудим криминальную обстановку в городе. Святой отец, если в вас заговорила совесть и добродетель, то успокойте её, с Джеки Ларсен всё хорошо. Она принимает лекарство, и мы как можем, пытаемся вылечить её ребенка от страшного недуга. Вопрос в другом, почему вы друг обеспокоились её судьбой? Разве раньше у вас были какие-либо подозрения ко мне?

— Не было, но – начал бормотать Абрахам —  до меня дошли сведения, что вы проводите не совсем корректные исследования и ваши больные подвергаются, скажем, так, пыткам.

При этих словах лицо Бон Жозе снова скривилось, он ненавидел, когда его работу измеряют такими дешевыми мерзкими словами. Ему так и хотелось сказать, что без боли не было изобретено ни одного лекарства, и что мерзкий священник и так отнял у него слишком много времени своей пустой болтовнёй.

— Мне конечно очень неприятно, то, что вы сейчас сказали. Особенно, как я думаю без должного основания. Кто вам это сказал? Отец Абрахам? Вам исповедалась какая-нибудь из моих медсестер? В этом случае я готов разговаривать на эту тему.

— Не важно, я просто хочу посмотреть на Джеки.

— Я покажу вам её, но надеюсь, вы больше не будете меня отрывать по этим пустякам, я же не прихожу к вам посреди вашей мессы и не говорю, что вам срочно нужно показать мне третью страницу библии. Питер, выведи на экран. Джеки.

На мониторе возле стола, сразу всплыло изображение Джеки, мирно лежащей под капельницей в своей палате. Жозе развернул экран. Отец Абрахам одел очки и внимательно посмотрел на девушку.

Затем он, не снимая очков, спросил – а можно подобрать ей рукава?

— Знаете, святой отец – Бон Жозе встал со стула и подойдя к нему, опустил руки ему на плечи – если вы хотите посмотреть на её руки и отдать деньги, или больше того, поделиться нашим общением с кем-то ещё, то скажите мне об этом сразу, я не люблю интриг. Ведь, я провожу тяжелый курс лечения святой отец, а вы доверились мне, поэтому давайте быть честными друг с другом.

Отец Абрахам мелко вздрогнул под нажимом его рук. Затем несколько обмяк и тихо выдохнул.

— Я вам доверяю. И вправду, зачем тревожить бедную женщину.

— Вот и прекрасно святой отец, а, чтобы вы не зря приходили, я добавлю ровно половину к изначальному пожертвованию. Я уверен, вы найдете, как потратить эти деньги.

Когда святой отец ушел. Бон Жозе подошёл к большому круглому окну. Из него открывался прекрасный вид на дорогу, по которой уезжал святой отец. Наблюдая за потрепанным Фордом, он размышлял, с чего бы это отцу пришло в голову, приехать к нему и узнавать по поводу своей прихожанки. Ведь у неё не было родственников, разве что муж, который бросил её вместе с ребенком и пропал неизвестно где. Семья алкаша, семя алкаша, ребенок алкаша, замкнутый круг инвалидов.

Так что же его забеспокоило? Понятно, что не мысль о том, что над этой женщиной может проводиться болезненная работа, это и так понятно, нет, скорее всего, кто-то из его окружения дал понять, что в курсе его работ и может в случае чего поднажать на священника, выявить так, сказать его участие. Вот тут-то святой отец и занервничал, прибежав к нему просить защиты, только вот постеснялся сказать об этом вслух.  Что ж слова услышаны.

Бон Жозе набрал на телефоне Питера Маккуина.

— Питер мальчик мой, проверь, пожалуйста, паству нашего священника, мне надо узнать, кто мог ему исповедаться в подозрениях о нашей работе.

— Лишь узнать сэр?

— Да, пока только это.

— Хорошо сэр.

Бон Жозе положил трубку, Питер был хороший служащий, схватывал на лету, язык держал за зубами, правда, был гомосексуалистом, но кто не без греха. В любом случае пожаловаться на него было плохим делом, ведь все самоубийства, выполненные им, ни разу не подвергались сомнениям. Пусть даже в этом и помогал шеф полиции. А точнее подстраховывал.

Бон Жозе вернулся к горизонту, чистый, красивый, ровный и необходимый, как и его идеи. Ведь что он видел здесь до своего прихода? Люди, застывшие в своей цикличности, дом, семья работа и так вся жизнь. Ничего отличного от друг друга. Каждый день они приходили домой, шли в паб, пили, шли домой, и вот вся их жизнь умещалась в одном предложении. А что их женщины? Они как дойные коровы мечтали лишь о размножении, в то время как их мужчины, заклейменные их решением размножаться, мучились. Увы, но весь этот скот тонул в собственном дерьме, обыденности, пока наконец не пришел он и не стал осуществлять свою мечту.

А мечта ведь проста, по сути. Сделать что-то выдающееся, что навсегда оставит след в истории. К примеру, получить бессмертие. Ведь это решаемая проблема, надо лишь тестировать на ранних стадиях, когда эмбрион в утробе и столовые клетки только начинают создавать органы. Проблема лишь в морали, но с помощью его усердия, этот вопрос можно решить.

Ведь ещё в детстве он понял, что отличается от всех, сначала по аналитическим способностям, так как точные науки ему всегда хорошо давались, затем, он по гуманитарию, покорив химию и анатомию. А потом, когда в университете он приблизился к объёмному понимаю структуры чисел и спустя пару лет заработал на этом первый миллиард, то осознал, что куда важнее, победить ещё и старость, которая дамокловым мечом висела над всеми богатыми людьми.

Все знают, что богатство не унести с собой в могилу, так почему бы его не спустить на бессмертие? И в этом он так близок со священником. Ведь святой отец ведь, как и он пытается спасти свою смертную душу. Только вот пути у них разные.

Бон Жозе закрыл глаза и подставил лицо солнцу. Тепло этого далёкого светила передавалось со слабой силой, и от этого было особенно желанным. О да, сейчас в тишине этого захолустья он мог творить свою идею, воплощать её, создавать нечто вроде колыбели для новой жизни, пользуясь покровительством своих друзей и алчных людей.

Он посмотрел на святого отца. Реальная их разница в том, что святой отец ищет бога, а он, Бон Жозе хочет им стать.

 

***

А тем временем в тысячах километрах от больницы, в родовом имении Жозе, также под свет солнца проснулся его родственник отец Бон Жозе, Фред Жозе, в своей неизменной спальне, с низким бархатным балдахином.

— Сэр, сэр ваш завтрак – сказал старый Альт Маккуин, ставя серебряный поднос рядом с ним.

— Альт, ты как всегда со своим бульоном, у меня уже всё хорошо, ты же знаешь мою больничную карту вдоль и поперек – тихо сказал Фред Жозе, протирая глаза – сколько времени?

— Половина восьмого сэр. И насколько я помню, мы должны довести лечение до конца.

— Ты что решил меня поить этой гадостью до конца моей жизни, а это что? Опять пенка, Альт, ну как так, ты назло?

Но старик лишь аккуратно убрал пенку и переложив платок через руку и стал молчаливо ждать. Старик Фред Жозе отхлебнул            половину бульона. Напиток был ему прописан, но это не означало, что его следует пить до сих пор.

— Как там дела у моего сына?

— Я не слышал, но вроде бы всё хорошо, он построил больницу и как я понимаю, несколько удалился от дел управления своей компанией.

— Альт, ты прекрасно знаешь его, и ты знаешь мое беспокойство, мой мальчик никогда не отличался благопристойностью. У меня снова появилось нехорошее предчувствие, и я обязан узнать, что там происходит на самом деле. Ведь помнишь, что произошло в Нью-Йорке. Кто знает, чем бы это закончилось, не подоспей ты вовремя.

— Да сэр. Я постараюсь выяснить сэр.

 

* * *

— Сюзи как твои дела? – вежливо поинтересовался Бон Жозе, ощупывая плод – я вижу ему уже девятый месяц.

— Я чувствую, как ему больно, доктор, ему очень больно — тихо сказала она, обнимая живот.

— Ну, откуда тебе это известно? Мы ведь только начали, и на наших датчиках нет такой информации, эти ощущения складываются лично у тебя — сказал он, положив свою руку на её – на подсознательном уровне.

— Отпустите меня, пожалуйста – тихо сказал она – я больше не могу тут, отпустите меня.

— Я знаю Сюзи, я знаю. Но мы ещё не вылечили твоего ребенка. Он всё ещё болен — почти певуче заметил Жозе – рак всё ещё в нем, разве ты не понимаешь, что мы должны завершить наши работы, ведь это долгий и трудный путь, нельзя бросать его на половине.

— Да, но

— Нет, Сюзи ты должна остаться. Остаться для того чтобы все прошло хорошо, чтобы твой малыш выздоровел, и ты получила здорового ребенка, ведь это и есть моя цель Сюзи, я всегда шёл к ней.

Взглядом он дал команду санитару впрыснуть ей успокоительное. По идее при ряде процедур она и недолжна была быть в сознании, главное, чтобы в сознании находился её ребёнок.

 

* * *

Сэм Гордон был красный как рак и едва сдерживался, чтобы не заорать. Бон Жозе, поигрывая ручкой, снисходительно вздыхал и смотрел в потолок, вот уже десятая минута как он впустил этого болвана к себе в офис и слушает его тираду.

— Ты понимаешь, что это всё меняет? Если ребенок от Боуля, то Боуль будет копать до конца – снова начал Гордон.

— Но ты сказал её парень этот Энтони Эдиссон, вроде это он спал с ней и у него жена и дети.

— Да, но откуда я знал, что с ней встречался ещё и Боуль, он примерный семьянин и я не мог такое предвидеть.

— Твоя задача предвидеть это, а вместо этого ты допускаешь такие ошибки. Зачем мы тогда платили этому Эдиссону? Фактически мы посвятили частично его в наши тайны, мало того, что он получил деньги, так ещё сможет нас шантажировать, если захочет. Это крупный провал, Гордон. За те деньги, что ты мне обходишься, это очень крупный провал.

— Боуль тщательно скрывал это.

— Да мне плевать, мне главное, чтобы ты все предупреждал на корню в своём маленьком городишке, а теперь у нас на хвосте висит это упертый медик, с его упрямым желанием докопаться до истины. Что у него на руках?

— Он пока перебирает старые архивы, нашёл пару твоих беременных самоубийц, но это пока всё.

— Этого конечно мало, но огласка всё равно не нужна. Может дать ему денег?

— Ему нужен ребенок. У них нет детей и этот малыш ему очень важен.

— В этом мы с ним, похожи. Мне тоже нужно увидеть, как он родиться, и в ситуации со Сюзи, ребенок должен родиться живым. Более того, есть шанс, что я могу и вправду его вылечить. Представляешь?  — Жозе расхохотался – я и вправду добрый врач.

— О боже – Гордон коснулся рукой лба – ты сумасшедший.

— Я всего лишь делаю что-то новое. Я спасаю жизни.

— Когда я смогу сказать ему об этом?

— Мне нужно время, дай мне денёк, мне надо всё обдумать и найти правильное решение. Всё-таки это больница, а не дом свидания для любовников. Постарайся быть с ним мягким.

— День — это нормально, но чем дольше мы ждем, тем сложнее его остановить, Боуль упрямый мужик и ради этого ребенка влезет в любую кашу, пусть даже он всего лишь медэксперт.

— Ох уж это отцовская привязанность, как же они не понимают, что иногда лучше оставить своих детей в покое – заметил Жозе и посмотрел на фотографию своего отца, стоявшую у него на столе.

***

Когда Сюзи привезли после родов, она была бела как мел. Жозе обошел её и привычно прощупал пульс. Преждевременные роды, которые он спровоцировал, прошли, в общем, успешно, и девочка вышла нормально, хоть и неизлечимо больной раком. Он открыл двери и впустил мисс Боуль.

— Входите мисс Боуль, как видите, мы старались сделать всё возможное, но мистер Боуль стал угрожать нам и потребовал срочного вмешательства, более того он подтолкнул эту девочку на преждевременные роды, лишь бы получить ребенка.

— А где ребенок?  — тихо сказала она, всматриваясь в лицо Сюзи —  я могу на него посмотреть?

— Она в отдельной палате, это девочка. Я могу включить вам экран – сказал Жозе и включил монитор, на котором было видно ребенка. Крошка спала.

— Боже, мой, как он мог — вдруг развернулась Дороти и заплакала, Бон Жозе обнял её.

— Да, увы. Извините, но мне и вправду очень неприятно, что пришлось обратиться к вам, но ваш муж стал предъявлять нам в ультимативной форме, свои обвинения, а после того как он родился он и вовсе потерял голову. Я хотел бы вас попросить повлиять на него, нам не нужны скандалы, мы хотим спокойно делать свое дело, и такое отношение со стороны людей нам крайне неприятно. К тому же, полицейских.

— Я понимаю, понимаю – зашмыгала носом Дороти Боуль —  я поговорю с ним, обязательно поговорю.

— Большое вам спасибо. Я знал, что вы как умная и порядочная женщина, поможете нам в этом – вкрадчиво сказал Жозе.

— Я поняла, я всё сделаю. А что с этой девочкой будет дальше?

— Её бабушка интересовалась ей, я думаю, мы отдадим её к ней на поруки, пока так.

— Значит, Боуль требовал ребенка в ультимативной форме?

— Да, мэм, именно так. Более того он пытается надавить на нас, и к сожалению, мы безоружны, мы ведь обычная клиника. Нет же нашей вины в том, что мистер Боуль делает детей на стороне. Я так и сделал преждевременные роды, лишь бы он отстал от нас.

— Боуль, — тихо простонала Дороти – как ты мог.

В её глазах появились слезы, на лице выступило сразу несколько морщин и, казалось, она вот-вот упадет в обморок. Но всё обошлось, Дороти стойко выдержала это испытание и буквально через час, покинула больницу.

Затем Боуль набрал Артуру Абрахаму. Он хотел сделать ещё один день посещений для Джоанны Хезерт, которая ненавидела свою дочь. Она ведь была глубоко религиозной женщиной, и ребенок её дочери был для неё страшным позором, о чём ей постоянно напоминал святой отец.

Жозе хорошо помнил, как несколько месяцев назад, ведомая прописными истинами, она вошла в палату к Сюзи. Тогда на её худом лице, было спокойное, уничтожающее выражение лица. Худая, плотно сжавшая губы она была похожа на вестницу смерти. И вот теперь она нужна была ему вновь.

***

Джоанна Хезерт, была в длинном черном платке, черной блузке и длинной темной юбке. Встретив её у больницы, Бон Жозе был предельно вежлив и обходителен. Он прекрасно понимал насколько важна её роль, ведь, затравленная Люси, не то, что о самоубийстве, не думала, даже не пыталась покинуть больницу самостоятельно. Словно маленький зверек, она цеплялась за любую возможность влачить свою никчемную жизнь, стараясь хоть как-то добавить сил своей дочери.

— Где она? – тихо спросила Джоанна Хезерт.

— Может сперва чашечку чаю ли кофе?

Джоанна посмотрела на Жозе. В её взгляде явственно читался и гнев, и ненависть, и вообще все плохое, что могли только показать глаза. И все же, всё же она пришла. Ох, видимо ненависть к дочери в ней куда сильнее, чем к нему.

— Нет, спасибо. Просто отведите меня к ней.

— Пренепременно, следуйте за мной.

Жозе, провел картой и открыл двери. Вход в лаборатории, был лишь у нескольких лиц. Он с улыбкой посмотрел на старшую Хезерт. Всё-таки воля божья однозначно придает сил при борьбе даже с таким сильным явлением, как кровные узы. И это не могло не восхищать. Он довёл её до палаты Сюзи и открыл дверь. Джоанна внутренне собралась и спокойно вошла внутрь.

Жозе заметил, как изменилось лицо Сюзи, сначала она, было, обрадовалась, но затем заметив взгляд матери, замешкалась.

— Мама? Но откуда?

— Замолчи – строго сказала Джоанна.

— Мама, я, мама – тихо простонала Сюзи – пожалуйста, они пытают меня, они заразили её.

— Замолчи – чуть ли не крикнула на неё Джоанна — твоя дочь позор, она никому не нужна. А ты грязная подстилка и прелюбодейка. Сам бог отметил её уродством и не хотел её рождения. Она уже мертва, только душой, не телом.

— Ты не права мама, она просто больна, она выздоровеет – слабым голосом отвечала Сюзи, прижимая свою больную дочку к худой груди.

— Тупая дура, у неё рак. Всё что ей уготовано это смерть в адских муках, когда, не понимая, откуда боль, она будет орать на весь дом. Самое лучшее это было умереть в утробе, это бог покарал тебя, прелюбодейка.

— Я просто полюбила его – заплакала Сюзи, вместе с дочерью, отрыгнувшей часть молока.

— Какая мерзость, боже, зачем ты дал мне эту дочь. Ты ещё не трахалась с кем-нибудь из санитаров, а?

— Уйди мама, уйди – закричала Сюзи, сжимая свою маленькую дочь – прошу тебя, уйди.

— Нет уж, я уйду, когда сама решу – закричала Джоанна, и хотела было выхватить ребенка, но Жозе остановил её.

Он не хотел, чтобы в его больнице случился какой-либо инцидент с дочерью Люси, девочка должна была умереть вне стен больницы, ровно, как и её мать. А значит, никакого насилия, хватит и того, что это религиозная фанатка просто поорет на неё.

— Пожалуйста. Уведите её – обратилась Сюзи к нему с мольбой в глазах.

— Да, конечно – улыбнулся Жозе – Джоанна, пойдемте.

— Я никуда не пойду.

— Прошу вас. Вы уже сказали достаточно – сказал Жозе и мягко взял её за руку – пойдемте.

— Я не хочу — ещё раз повторила Джоанна и сверкнув глазами, уставилась на него.

Фанатизм, который читался в её глазах, был прекрасен. Жозе невольно улыбнулся, такие люди могли бы сделать очень многое, если бы не просиживали свои штаны в церкви. Какая целеустремленность, желание, во что бы то ни стало объяснить дочери, какая она убогая и грешная. И это, невзирая на то, что Сюзи, едва не теряет сознание, отдавая последние силы на кормежку дочери. Но, увы, увести её все же надо. Он нажал на кнопку и в комнату вошли санитары, сразу же взявшие Джоанну под руки. Крик, шум, проклятия. Эта женщина была прекрасна в своем гневе.

Оставшись наедине с Сюзи. Жозе задумчиво посмотрел на её дочь. Маленькая девочка, медленно сосала пустую грудь. Конечно, Сюзи было предложено заменить её на более плодовитую женщину, но, увы, она отказалась.

— Вы же понимаете, что она умрет – тихо сказал он – у вас ни средств, на леченее, ни что самое грустное, технических возможностей. Ведь если мы не можем помочь, то ей никто не поможет. Ваша дочь обречена.

Но Сюзи ничего на это не ответила. Впрочем, это было и не важно, Жозе заметил главное, маленький огонек безнадежности, затушить который теперь будет очень непросто. Надо лишь подождать, пока он превратиться в пламя. Он покачал головой и пошёл к двери. Пару, дней и всё. Можно будет закрывать её дело. Эта девочка отдала уже всё что могла. Теперь это лишь ненужный, материал.

 

***

Дочь убили идеально. Это произошло, когда Сюзи уснула, а правильней сказать отключилась. Санитар Патрик сделал небольшую инъекцию яда. После чего, девочка умерла.

Когда Сюзи проснулась, Жозе пристально за её поведением. Истерика, слезы, бормотание, все как по учебнику. Он посмотрел в угол палаты. Дверь была полуоткрыта, и не заметить это было просто невозможно.

— Сэр вы уверены, что она побежит именно сегодня – спросил Питер, стоявший за спиной Жозе.

— Если хочешь, можно поспорить на тысячу долларов.

— Хорошо сэр.

Жозе удивленно обернулся. Он был уверен, что Питер спорит только ради того, чтобы польстить ему. Но увы, ничего не изменилось. Питеру просто было не жалко тысячи долларов, так как в глазах этого холодного человека не было ничего кроме мягкой признательности за свою работу, заботу и возможность выполнять свой долг. «Как же он не похож на своего отца, впрочем, ровно, как и я на своего» — подумал Жозе, возвращаясь к монитору.

И что он увидел? Пустоту. Сюзи ушла. Жозе вздохнул. Как же всё-таки просто прочитать человеческую натуру, будь он женская или мужская. Это даже легче чем игра в шахматы. Он набрал капитану. Следовало направить к обрыву, правильного полицейского. Чтобы он сделал все как надо.

Почему именно к обрыву? Да потому что он специально запустил по телевизору ряд программ, где только и говорили, что о поликлинике и том, как она прекрасно смотрится на скалистом берегу.

Люси, Джоанна, Дороти Боуль, все они прекрасно отыграли свои роли в этой пьесе. И если всё с Люси пройдет удачно, то останется лишь зачистить концы. С Дороти Боуль вопрос в принципе решенный, там лишь стоит подтолкнуть. Джоанна, тоже, сыгранная партия, которую в принципе можно доверить святому отцу. Лишь Боуль представляет определённые трудности. Но скованный любимой женой, и своей изменой, он тоже падет. Просто чуть позже.

Жозе довольно улыбнулся и насыпал пару ложек сахара в элегантную чайную кружку. Все же было что-то в этих небольших провинциальных трудностях что-то затягивающее.  Он уже и не понимал, что ему более интересно. Играть судьбами или искать лекарство от бессмертия. Впрочем, это можно было делать одновременно.

Прежде чем умереть Люси пробежала десять миль. Казалось, она уже и не хотела сводить свои счеты с жизнью, что это была лишь видимость. Но вот она бросилась вниз. Чистое самоубийство.

— Ну, всё – сказал Жозе – концы, так сказать, в воду. Теперь мы абсолютно чисты и как я думаю ни Дороти Боуль, ни мать этой девочки, никто не захочет подымать эту кучу говна.

 

* * *

— Кто вообще этот Хадсон? – Недоуменно развел руками Жозе, рассматривая раскрасневшегося Сэма Гордона – как он вообще попал туда?

— Кто-то позвонил. Анонимно. Вот он и приехал.

— И зачем ему это?

— У него нет ничего кроме работы.

— Хорошо, тогда дай ему денег, пусть отвалит. На Карибы. А мы пока разберемся.

— Он не берет взяток.

— Ему не нужны деньги? Хорошо. Тогда что ему нужно?

— Ему ничего не нужно кроме его работы. Он коп от головы до ног. И только он продолжает расследовать дела самоубийц.

— Стало быть, он копает под всех моих жертв? Или только под Сюзи, что вообще его в ней заинтересовало?

— Я же сказал, он любит свою работу.

— Он такой один?

— Да.

— Тогда, я думаю не страшно. Пусть пороет носом землю.

— Я не уверен, Хадсон умелый коп и к тому же, он друг Боуля.

— Думаешь, Боуль поделился информацией о моей работе?

— Насколько мне известно, Боуль не дал ему ничего конкретного, лишь намеки, это в его стиле.

— Ох уж этот Боуль. Слишком он мешать начал. Мне это не нравится. Надо заткнуть его. Пока он не поделился с этим Хадсоном.

Гордон скривился и полез за папиросой. Затем глубоко затянулся и откашлялся. Внутри его бушевал рак на третьей стадии, но упрямец продолжал курить.

— Как скоро ты подойдешь к результатам своих экспериментов?

— Если мне никто не будет мешать, я думаю через год. Не переживай, до этого момента ты доживешь. Пусть у нас и непростые отношения, но это я тебе обещаю. Только не мешай мне. Ты можешь убрать этого Боуля?

— Я могу закрыть глаза.

— Удивил, можно подумать ты делаешь это впервые. Ладно, с экспертом я сам разберусь, а ты попридержи своего буйного, я не хочу, чтобы он путался под ногами.

Гордон ничего на это не ответил, лишь хмуро поднялся и направился к двери. Когда Гордон ушёл. Жозе вызвал Питера. Худощавый слуга, появился почти бесшумно и меланхолично поклонившись, стал ждать его указаний. Жозе немного передернуло.

— Питер мальчик мой, надо убрать этого надоедливого доктора, придумай очередное самоубийство.

— А что делать с этой больной женщиной, точнее даже с двумя?

— Так, так, пока никого из них не трогай, жена Боуля нам ещё понадобится, а вот мать, добьет священник.

— Сэр. Звонил ваш отец, просил перезвонить ему.

— Это ещё зачем?

— Я не знаю сэр.

— Ладно, это подождет. Сейчас главное Боуль. И мальчик моя, я очень надеюсь на твою ювелирную работу.

Затем послышался хлесткий удар, в двери и в комнату вбежал испуганный санитар. На его белом лице читался ужас, а глаза, казалось, вот- вот вылезут из орбит.

— Сэр, там, в морге, сэр, вам надо это видеть, он сам – санитар задыхался, не в силах сдержать свои эмоции.

— Тише, тише, пошли, посмотрим – спокойно сказал Жозе, поднимая руку, он не любил лишний шум и панику.

Прихватив с собой Питера, Жозе быстро спустился на нижний этаж больницы, где располагался морг, в котором в свое время, он сделал большое стекло, чтобы можно было спокойно наблюдать за вскрытием тел.  Да, по сути, для этого нужна была хирургическая, но Жозе настоял на том, чтобы и морг, был оборудован также.

И увидев, как выкидыш Джеки Ларсен, ползает по комнате, тряся своими маленькими ручками, Жозе понял, сделал это не зря. Повернувшись к санитару, он спросил.

— Кто ещё знает об этом?

— Никто сэр. Я сразу побежал к вам.

— Умница, Сэм. Не зря я плачу тебе столько бабок – Жозе похлопал его по плечу – об этом никому, я сам решу этот вопрос, да и поздравляю, у тебя будет отличная премия. А теперь оставь меня и Питера и проследи, чтобы никто, сюда не заходил. Через час тебя сменят.

— Хорошо сэр – отчеканил всё ещё трясущийся Сэм и скрылся за дверью.

— Что скажешь Питер? — спросил Жозе, наклоняясь и рассматривая как младенец, пытается встать.

— Что теперь понадобится сделать более серьёзный отбор персонала, изолировать этаж и зачистить останки Сюзи и её младенца, вполне возможно, они такие же. Лучше конечно сжечь. И желательно приступить немедленно.

— Я про вот это – Жозе указал на выкидыш – с административными вещами, мы понятное дело поработаем.

— Вероятно побочный эффект – пожал плечами Питер.

— Боже, кажется, я тебе явно недоплачиваю – улыбнулся Жозе – да, именно побочный. И теперь нам необходимо срочно сделать вскрытие. Пожалуйста, сделай так, чтобы мне никто не мешал, и ещё мне нужно два надежных ассистента. С Боулем тоже особо не тяни, начинай подготовку.

Затем Жозе снова повернулся к окну и восхищенно добавил — Боже, насколько мне известно, у этого выкидыша рак почти весь мозг сожрал, как это вообще возможно? Удивительно, просто удивительно.

Жозе едва не потирал руки от предчувствия. Ему казалось, что он почти в шаге от своей изначальной цели, ведь смерть этого выкидыша, была более чем очевидной. Уловив исследовательское настроение Босса, Питер неслышно покинул морг. Он как никто понимал, что сейчас его лучше оставить одного.

***

Рассматривая отчет, Жозе открыл ещё одну бутылку с виски, после чего несколько капель упало на бумагу.  Раньше бы его это сильно разозлило, но только не теперь, когда он заставил зараженные раком клетки, работать. А если быть немного точнее, то он спровоцировал совместную работу стволовых и раковых клеток. Или нет так, боже да он и сам ещё толком не понимал, что он сделал.

— Эх, этот город ещё войдет в историю. Пусть даже и сопротивляясь моему открытию – он поднял бокал и чокнулся с невидимым товарищем.

— Веселишься?  — раздался сухой голос возле двери.

— Отец? – Жозе открыл, было, рот и едва не выронил бокал — но что вы тут делаете?

— Ты не отвечаешь на звонки, вот я и приехал узнать, как у тебя дела.

— Всё хорошо. Работаю помаленьку – сказал Жозе и аккуратно поставил бокал.

— Жозе мне известно, что ты здесь делаешь – заметил отец — тебе не кажется, что ты немного заигрался, изображая из себя господа бога?

— И что ты предлагаешь? Остановиться, сейчас? Когда я почти закончил свои исследования? Ты видишь, что у меня на столе отец? Это результаты моей работы, это живое доказательство того что я могу победить смерть.

— У тебя на столе изувеченный ребенок. И в этом он похож на тебя мой мальчик. Тебя сгубила твоя же гениальность, увы, я позволил себе наивно думать, что она вытянет тебя из пучин твоих страстей, но теперь я вижу, что ошибался. Ты лишь глубже увяз в ней.

— Отец, послушай.

— Я не хочу ничего слушать. Я приехал, чтобы закрыть всё это.

— Увы отец, но у меня впереди грандиозные планы, я повторяю, я почти достиг того чего хотел, ты разве не видишь? Ты разве не понимаешь этого? Ты хотел, чтобы я стал известным, ну так вот оно, протяни руку и возьми это, бессмертие.

— Я повторю, я совершил много ошибок – тихо сказал старик, подходя к сыну – хватит, ты стал безумным.

— Безумным? Я по-твоему безумен? – спросил Жозе, сверкнув глазами – да как ты вообще можешь такое говорить, что сделал ты? Чего достиг?

— Не обязательно чего-то достигать, хватит и того что я достойно прожил свою жизнь.

— И в чем это достоинство? То, что ты каждый день ходил на работу? Или то, что ты создал семью?

— А что это разве плохо?

— Это обыденно, в этом нет ничего выдающегося, ты попросту растратил свой потенциал. Да ты стал богат, но не более. Зачем ты вообще жил.

— Ты совсем не меняешься – ухмыльнулся отец – все те же навязчивые идеи.

— Хочешь сказать ты не хочешь стать бессмертным?

— Нет. Я хорошо прожил жизнь.

— Это потому что умерла мама? Поэтому ты сдался?

— На всё воля бога.

— Бога, а ты его видел?

— Но это вовсе не говорит о том, что его нет, не так ли?

— Софистика. Глупая софистика. Впрочем, польза от того что ты приехал все же есть. Знаешь, я давно хотел кое-что сделать. Только вот никак не мог собраться с силами.

— И что же?

— Помочь тебе – резко сказал Жозе и с размаху ударил своего отца бутылкой из-под виски.

Выпучив глаза, старик схватился за голову и качнулся, несмотря на удар, он всё еще стоял, продолжая смотреть на него, своими ясными, голубыми глазами. Жозе, не отрывал взгляда от его изумленного лица. Ему хотелось до последнего насладиться его последними минутами жизни. Наконец он упал. Жозе присел на корточки и заботливо убрал седую прядь с его лица.

— Знаешь, я думаю, тебе так будет лучше, ведь ты же так сильно веришь в бога. А значит, в смерти нет ничего плохого для тебя – тихо сказал он – впрочем, чтобы тебе не было особо скучно, скоро я отправлю к тебе и Альта. Сам понимаешь, он не успокоиться, и начнёт копать.

Жозе посмотрел на телефон и поднялся. Стоило как можно быстрее позвонить Питеру, и передать ему очередной приказ. Но Питер опередил его мысли, мягко появившись из-за двери.

Встретившись с ним взглядом, слуга посмотрел на тело, потом на остатки бутылки. И только потом, нарушил молчание своим привычным, спокойным тоном.

— Моего отца тоже следует убить?

— А ты как думаешь? – спросил Жозе, убирая осколки бутылки в сторону —  Ты же знаешь его. Будет рыть до последнего.

— Да — согласился Питер —  он верный слуга.

— Думаю, лучше будет, если он поднимется сюда. Зная Альта, я почти уверен, что не сможет уснуть, не проверив моего старика.

— Да.

Жозе внимательно смотрел на безмятежное лицо своего любовника и друга. Это был единственный человек способный ради него на всё, которого не заботила никакая моральная сторона его поступков, для которого она просто не существовала. Жозе открыл двери и вышел. Он не любил мешать Питеру в его делах.

***

Для того, чтобы скрыть смерть обоих стариков, пришлось уничтожить частный самолет. И это было самое дорогое убийство, которое они совершали. Смерть в несколько сотен миллионов долларов. Но зато никаких улик и следов. Несмотря на молодость, Питер все же был мастером своего дела.

Развалившись на диване, Жозе долго не мог уснуть, ему, наконец, стало понятно, что, именно отец был последней сдерживающей его преградой. Его мысли, поступки, рассуждения, нравоучения, наконец. А ведь все, потому что он был единственным сыном, который никак не хотел размножаться. Но теперь всё изменится, взяв, наконец, вверх над своим создателем, он сам сможет творить.

Предвкушения, предвкушения. Жозе будто бы парил по комнате, ему казалось, что вся его кровь превратилась в огненный алкоголь, и теперь будоражит его сознание. Он будто бы взмывает вверх, и затем падает в далекую пропасть, где на дне его ждет верный Питер.

 

* * *

Жозе устало закрыл двери кабинета и подошёл к окну. Всё же, смерть Бойля так и не внесла необходимого спокойствия, даже наоборот, увеличило мелкое копошение вокруг его мечты, набирающее обороты в этом, тупой, упертом детективе, который в отличие от Боуля умел еще, и стрелять. И ладно бы Гордон его придавливал, так нет же, профессиональные метания капитана, ещё больше разжигали любопытство, этого твердолобого детектива.

Да и Питер изрядно рисковал, ювелирно подставляя это судмедэксперта. Жозе посмотрел на звездное небо. Кто знает, кто знает, может спустя несколько столетий, никто даже и не вспомнит, о том через какие трудности ему пришлось пройти ради заветной цели. Ведь кто этот коп по сравнению с возможностью стать вечным? Так, обычный кусок мяса.

Он сел за компьютер. Постукивание клавиш успокаивало его не меньше операций. Он набрал пароль и вошел в базу, но тут в дверь постучались.

— Войдите – буркнул Жозе.

Питер вошёл как обычно молча и заметив, что Жозе занят, подождал, пока он откинется в кресле и посмотрит на него.

— Ну что ещё Питер, ты не видишь, я работаю.

— Это срочно. Входите капитан Гордон – тихо сказал Питер.

— Гордон? – перевел Жозе взгляд на бледного Гордона – но, какого чёрта?

— Хадсон всё знает – тихо сказал Сэм.

— Что знает? – развел руками Жозе.

— Всё. Я уверен, что у него вся информация по проекту.

— Это он тебе сказал?

— Да. И показал. У него есть флешка со всеми вашими экспериментами.

— Что за бред, какая флешка, у меня база без выхода в интернет на домашнем сервере, вы что вообще несёте? – Жозе встал с кресла.

— Он правду говорит, то, что капитан Гордон сейчас сказал, никто кроме работающих здесь не знал – тихо заметил Питер.

— То есть у нас ещё и кража моих данных, чёрт возьми, мне, что всех полицейских поприбивать? Гордон, ты хоть что-то можешь сделать один? Где Хадсон сейчас?

— Поехал к себе домой.

— Ну, так езжай туда и убери его. Мне не нужно, чтобы возник ещё один свидетель.

— Может лучше тебе самому это сделать, ведь уже мастер по части убийств, ты ведь и жену Боуля укокошить успел.

— Жену Боуля? Ты что несёшь? – взбесился Жозе.

Тут у Гордона зазвонил телефон, он поднял трубку и направив на Жозе палец, стал внимательно слушать говорившего. Жозе в бешенстве уставился на Гордона и еле сдерживался, чтобы не закричать. Гордон несколько раз кивнул, затем положил трубку.

— Прости, но и как теперь выясняется, ты ещё и Джонни убрал. Жозе ты совсем спятил? Я конечно понимаю, что ты так неплохо подставляешь Хадсона и думаешь наперед, но Джонни коп. Ты понимаешь, что есть рамки? Ты в своём уме?

Жозе бросил взгляд на Питера, но тот отрицательно покачал головой. Он попытался успокоиться и взять себя в руки.

— Так давай по порядку, о каком убийстве ты сейчас говоришь?

— Сегодня вечером умерли ещё два человека, Дороти Боуль и Джонни. Дороти сбросилась с обрыва, а Джонни перерезали горло в квартире Хадсона. Мои ребята окружили его, но он вырвался из окружения, ранив двоих. Кто-то позвонил в участок и сказал, что там произошло убийство. Хадсон теперь в бегах.

— Я этих людей не убивал, может Хадсон сам зарезал своего помощника? Кто знает, что у него в голове, что же касается этой бабы, то смысл мне ее убивать? Она не представляла, никакой угрозы. А теперь давай вернёмся к флешке, ты сказал, что на ней вся информация о моих экспериментах?

— Да, её так много, что я даже не успел и четверти просмотреть.

— А где она сейчас? Ты скопировал данные?

— Нет, не успел. Он забрал её с собой.

— Чёрт его подери, и где ж его сейчас искать?

— Не знаю Жозе, но знаю, что нам надо всё успеть до приезда федералов, я чувствую, что скоро они возьмут это, дело под свой контроль.

— Но это же были самоубийства.

— Если в деле замешан детектив, который убивает полицейских, то меня могут отстранить от ведения дела, ведь, по сути, я могу быть замешан в чём – либо. Это серьезное происшествие, город вряд ли ещё долго удержится в моих руках.

— Тогда ищи его быстрее, а когда узнаешь где он, маякни мне и мои ребята уберут его.

Гордон криво усмехнулся. Ему явно не понравилось, как с ним разговаривали. И все же спорить о н не стал. Лишь развернулся и пошёл к двери.

Жозе устало сел на стол. В голове стало темно, словно на неё навалилась тягучая, свинцовая тьма. Тем временем, за окном снова пошёл дождь. Он посмотрел на Питера, тот как всегда был спокоен. Жозе, поднял со стола зеленое перо, исполненное серебром и золотом и отстранённо, стал рисовать на бумаге, давний, едва вспоминаемый иероглиф хаоса.

— Знаешь Питер, иногда чтобы справиться с дождем, надо просто перестать его бояться, пожалуй, хватить всех этих притворств, если этот хрен вышел на тропу войны, то пусть так и будет. Но сначала сожги его дом, не надо ничего искать, просто сожги. Затем, когда найдешь, естественно раньше полиции, выжмешь всю информацию и уберешь.

— Ты ещё хочешь покинуть этот город?

— Иногда подумываю об этом – усмехнулся Жозе – но сейчас главное не это, а то что мы обязаны, выяснить где он достал флешку.

Питер кивнул и вышел.

Жозе остался в комнате один. Тишину нарушали лишь стучащие по стеклу капли.  Он устало откинулся в кресле. Хаос надвигался, он чувствовал его всем своим телом, сознанием, интуицией, он словно огромный зверь, которого ничто не может остановить и который идет с горящими глазами в темноте.  Может это и есть тот самый Хадсон?

Жозе включил монитор. Он хоть и не был хакером, но уж во всяком случае, был куда поумнее любого местного взломщика, подсоединившегося к его сети. Или быть может, это был не местный?

Отследить момент копирования не составило особого труда, вот он, неделю назад.  Причем с рабочего компьютера, в комнате одной из медсестер. Подключение прошло в обычном режиме, но затем, буквально за несколько минут был взломан его блок защиты и вот уже все данные на носителе.  Жозе наморщил лоб, хакерская программа оказалось крайне сложной, даже сумела прикрыть следы, чтобы блок защиты не обнаружил взлом.

Он просмотрел камеры наблюдения. На одной из них было видно, как одна из медсестёр садится за компьютер и вставив флешку качает данные. Но куда удивительней, что всё это время она сидела спиной к камере, Жозе пробил холодный пот. Неужели, за ним шпионили профессионально? Но причем тогда Боуль? Он что кого-то нанял? Или наоборот наняли его? Этим, кстати, бы легко объяснилась столь сильная троянская программа.

Так, стоп. Точно. Убийство Дороти и помощника Хадсона. Вот ещё одно вмешательство извне.  Сложно представить, чтобы это сделал сам Хадсон, пусть у него и не самая удачная ночь. Скорее всего, наниматели Боуля в панике, ведь у них пропали материалы, вот они и попытались их найти через его жену, а затем и через помощника.

О боже, вопросы буквально засыпали Жозе, он даже беспомощно посмотрел по сторонам, словно от этого могли появиться хоть какие-нибудь ответы.  Эх как же плохо, что с этим трупом Боуля, пропала вся возможность найти заказчика. Но кто?  Империал Хезерт? Только они могли опуститься до столь низкого промышленного шпионажа.

Получалось, две задачи. Первое это уничтожить Хадсона и изъять у него данные. Чем Питер уже и занимается. И второе, это отыскать медсестру, которая скачала информацию. И этим он как раз и может заняться. Жозе сел и застучал по клавиатуре. Но тут послышался шум.

Продолжение следует…

Автор Даниил Дарс


Читать бесплатно

^ Вверх