Бар Чеширски. История одного кота. Ч. 2. Гл. 17

Снова один

Купить книгу

Это был очень долгий рассвет. Тучи никак не хотели отпускать долгожданное солнце, которое так упорно светилось через них. Бар опустил голову и посмотрел, как медики медленно поднимают трупы и заворачивают их в мешки. Всего было семнадцать тел – самое большое количество трупов, которое он видел одновременно.

Он поднял снег и умыл морду. Вот уже два часа прошло с тех пор, как они обмотали всё желтой лентой и выстроили оцепление, дабы навязчивые журналисты не растоптали улики. Бар отряхнул лапы и обтер их о штаны. Теперь уже можно было не беспокоиться о том, что они потеряют свой товарный вид. Милтон стоял рядом и нервно курил, сигарета мелко дрожала в его лапах. Бар зевнул – как же ему хотелось спать.

— Теперь меня точно попросят на пенсию, – тихо сказал Милтон, затягиваясь. – Семнадцать агентов – слишком лихо для одной ночи.

— Это же не твоя оплошность, – подавил зевок Бар. – Ребята сами себе насрали.

— Да кому какая разница, мне уже мэр звонил, сказал, чтобы сегодня приехал к четырем. Нет. Они мне этого точно не простят. Да и должен же кто-то за это ответить. И ладно бы огня не было, можно было бы хоть как-то скрыть, а так нет, Чеширски, – точно попрут.

— Ну, ты же всегда порывался капусту выращивать, а это, между прочим, хорошее дело, – улыбнулся Бар.

— Смешно, понимаю, только лучше скажи мне, что ты думаешь по поводу всего этого?

— А что тут думать?

— Тебе разве не кажется, что твоя обезьяна поступила более чем странно? Зачем ему убивать агентов?

— Хотел убрать проблемы.

— Да. И нажил новые. Живые кошки доставляли бы куда меньше хлопот, а теперь у него на хвосте и ЦРУ и ФБР, ведь никто не позволит просто так убивать федеральных агентов.

— Капитан, ну откуда я знаю, что у него в голове. Мое дело – маньяки, проститутки, да местные барыги, – сплюнул Бар. – Это вон, к нашим главным обратись, может, они тебе и расскажут что-нибудь. Сам знаю то же, что и ты.

— Наши главные сами спросят, – вздохнул Милтон. – Ладно, старик, извини. Что-то сегодня я сам не свой. Хорошо, что ты выжил во всём этом дерьме.

— Да, вот только Харчи мы не поймали.

— Как думаешь, мстить будет?

— Не думаю. Если бы хотел – давно бы сделал это. Видимо, в отношении обычных полицейских он всё ещё сохранил остатки благоразумия.

— Я так понимаю, Сару ещё в участке попридержать?

— Да, а ты её куда, кстати, поместил?

— Как куда? В камеру, конечно.

— В камеру?

— Ну а куда же ещё? – Милтон вопросительно посмотрел на Чеширски. Тот с минуту помолчал, потом кивнул в знак согласия.

— Да, камера – это неплохо. Пусть там посидит. Было бы неплохо и старика туда же.

— Нет, с этим не получится, слишком уж он у тебя умный и говорливый. Нет, с этим ты уж как-нибудь сам реши.

— Хорошо.

— Ты сейчас куда?

— Домой поеду, отосплюсь, голова просто раскалывается.

— Может, доктору покажешься?

— Да меня уже Портко осмотрел, сказал – всё нормально.

— Хорошо, если так. Енот глупости не скажет.

Бар ещё раз посмотрел на трупы, затем пошёл к машине. Конечно же, домой он не собирался, но сама идея ему понравилась. Чеширски даже представил, как заваливается на кровать и блаженно закрывает глаза.

Повернув ключи, он завел мотор. Дворники тут же смахнули налетевшую за ночь тонкую кромку белого легкого снега. Засмотревшись на механические движения, Бар вдавил педаль и тронулся с места.

Альфонски, Альфонски, Альфонски, эта фамилия не выходила у него из головы. Да, Харчи ему уже не достать, но этот пёс не избежит наказания. Слишком уж сильно он погряз во всём этом деле и теперь станет жирной точкой, которую поставит Бар, доставив его в участок. Более того, Альфонски собственноручно подпишет признание, пусть даже и получит при этом пару седых волос.

Доехав до его собачьего дворца, Бар бросил машину и в три прыжка оказался возле двери. Стучать он не стал. Зачем будить зверей, если можно войти самому. Дом встретил его гробовой тишиной. Бар инстинктивно вытащил револьвер. С недавнего времени это вошло у него в привычку.

Поднявшись на второй этаж, он, наконец, увидел то, что искал. Спальню. Чеширски мягко, крадучись подошёл к двери. Конечно, больше всего он не хотел, чтобы там была Эльза, но карма есть карма, так что, если этой собаке придётся увидеть его допрос, что ж, такова её судьба. С этими мыслями он и открыл двери. Но Альфонски там не было. Бар вышел в коридор. Где мог находиться богатый пёс рано утром? В галерее? Или, быть может, в кабинете? Бар быстрым шагом направился в левое крыло особняка. Направление он выбрал наугад – нужно же было с чего-то начинать. И, как оказалось, интуиция его не подвела – буквально через несколько минут он услышал голоса, а войдя в кабинет, увидел и самих гостей.

Харчи улыбнулся первым. Улыбка получилась настолько откровенной и дружелюбной, что Бар даже подумал, что ему всё это кажется. Но холодный ствол, приставленный к затылку, быстро расставил всё по своим местам.

— Дежавю, а, детектив? – сказал Харчи, перешагивая через труп Мучи Альфонски. Харчи был всё в том же пальто и черном костюме с огненно-красным галстуком. – Снова встреча и снова у вас за спиной дуло. А знаете, в чём секрет?

— В чём же? – спросил Бар, подымая лапы и отдавая револьвер.

— В том, что я всегда оставляю наблюдателей, детектив. А, стало быть, знаю о вашем появлении, – сказал Харчи, подходя ближе. – Как видите, в этот раз вы тоже опоздали, и геройствовать вам уже не приходится.

— Я бы не спешил с такими выводами.

— Эй, не стоит. Вы хороший полицейский, а такие нужны этому городу. Без вас здесь будет меньше порядка.

— Зачем ты убил агентов?

— Любопытство? Что ж, хорошая черта, детектив. И даже, пожалуй, полезная, если её с умом использовать. К тому же, вам всё равно нечего терять, – рассмеялся Харчи, но в туже секунду помрачнел. – Значит, вам интересна причина? Что ж, почему бы и нет.

— Я весь во внимании.

— Это хорошо. Хейтель, подожди меня в коридоре, пожалуйста, я хочу поговорить с детективом один на один.

— Хорошо.

— А теперь присаживайтесь. Благо, в этом доме отличные кресла, – сказал Харчи, усаживаясь напротив него.

Бар послушался и медленно сел в кресло. Он понимал, зачем Харчи предложил глубокое кресло. В таком положении сложнее всего было бы сделать столь необходимый бросок, да и вообще хоть как-то удивить его атакой.

— Итак, детектив. Может быть, вы не знали, но ЦРУ никогда не отличалось гуманностью, поэтому часто использовало один картель против другого. И было бы ещё лучше, если бы наркобароны начали с родственников, так, по крайней мере, показалось господину Виггону, решившему, что если моей жене и дочери вырвут ноги и протащат по земле, то это больше всего поспособствует нашей вражде с мексиканцами. Вы когда-нибудь видели, как вырывают ноги живым зверям, детектив?

Бар покачал головой. Теперь он увидел настоящего Харчи, лишенного своей маски, впрочем, улыбка всё ещё оставалась на его лице, но вот глаза… Это были абсолютно темные, лишенные каких-либо чувств черные камни.

— Я тоже нет. Но мне оказали услугу и записали это на кассету. Я сохранил её. Она часто освежает мои мысли.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Как я уже говорил, детектив, мы очень похожи. Именно поэтому я не хочу убивать вас.

— Ты убил Мериан, Лепку. Лучше добей меня, потому что я всё равно найду тебя.

— Нет, не найдешь. Вы сами виноваты в их смерти, всё время пытаясь обойти меня, детектив. Так что обе эти жертвы на вашей совести. Поймите, вы – как мелкая рыбешка для кита. Да, вы хороший коп, который отменно ловит мелких жуликов, но вам никогда не справиться с мощью картеля. Вас просто пристрелят, детектив. А я не хочу этого.

— Спасибо.

В глазах Харчи появился теплый огонёк. Он опустил пистолет на подлокотник кресла и вытащил небольшой конверт. Бар вздохнул. «Откуда у этой обезьяны каждый раз конверт, он их что, постоянно с собой носит?»

— Знаете, я понимаю вас. Больше, чем кто-либо. Смерть близких – это невосполнимая утрата, детектив. Может быть, поэтому вам не стоит рисковать жизнью Сары и вашего друга Джереми? Они же пока живы. Да, вы спрятали её в участке, но это же не навсегда. Поверьте, за её жизнь какой-нибудь наркоман возьмет совсем недорого и, главное, мне даже не надо находиться в этом городе, который, прямо скажем, мне отвратителен.

— Темный и грязный?

— Да. Неприятный. Я больше люблю тепло и цветы. Мне от них немного легче.

— С цветами я подумаю.

— Эх, как же с вами тяжело.

— Скажи, всё, что ты сделал в городе – это ради убийства агентов? Как же «Смайл» и торговля, неужели картель простит тебе такую самостоятельность?

— А почему нет. Рецепт «Смайла» у меня. Что же касается гибели агентов, то там трупы лишь вашего жирного кота и спецназа, моих людей там нет. А на счет войны – да они как воевали с нами, так и будут воевать. Это совершенно нормальное явление. Относительно вашего городка, как транзитной точки для наркотиков. Считайте, что он, как и Сара с вашим Джереми – часть моего доброго к вам расположения, детектив.

— Никак не привыкну к доброте, – улыбнулся Бар.

— Ну почему? В преддверии Рождества даже у полицейских котов возможны чудеса. И, пожалуй, вот вам ещё один подарок, – сказал Харчи, оставляя конверт на подлокотнике. – Вскроете его после моего ухода. Что касается оружия, я оставлю его перед входной дверью. И не задерживайтесь тут. Как-никак, тут трупы.

Бар не шевелился, он видел, как в дверях его встречал невысокий шимпанзе с маленькими холодными глазами и первоклассным черным пальто. Бар сразу понял, кто это.

— Хейтель?

Шимпанзе кивнул.

— Это ты убил Мериан?

Шимпанзе задумался, затем снова кивнул.

— Я найду тебя.

Шимпанзе улыбнулся, показав ровный ряд зубов. Затем подошел ближе и, всё ещё держа его на мушке, тихо прошептал ему на ухо:

— Я буду ждать.

После чего вышел в коридор. Подождав несколько минут, Чеширски спустился вниз. Как Харчи и обещал, он оставил оружие возле двери. Проверив револьвер и убрав его в кобуру, Бар вскрыл конверт. Его глаза моментально вспыхнули, а из-под усов показались клыки. Харчи, чёртов сукин сын, он снова оказался на шаг впереди него.

© Даниил Дарс


Читать бесплатно

^ Вверх