Живая и мертвая вода

Я погрузилась в ледяную воду на небольшую глубину, мир вокруг меня исчез. В голове не было ни единой мысли, только эмоции, убивающие своей горечью. Боль внутри  росла, распуская свои колющие шипы. Мне не хотелось возвращаться в реальность. Для меня она просто перестала иметь значение. Я никого не винила, это было мое решение, мой выбор. Опускаясь все глубже и глубже, я почувствовала, как мои легкие наполняются обжигающе холодной водой, а на губах ощутила привкус смерти. Еще пару минут, и я войду в мир покоя и безразличия, подумала я. Мои бледные ноги свело судорогой, а пальцы на руках перестали чувствовать холод. Я закрыла глаза и погрузилась в леденящую темноту.

–Не вздумай этого делать, – послышался внутренний голос.

–Я уже это делаю, – мысленно ответила я внутреннему голосу.

–Если ты сейчас не остановишься, то потом пожалеешь.

Тьма окутала мое тело, сковывая в своих объятиях.

–Я устала.

–Борись! – приказывал внутренний голос.

Звуки внешнего мира тонули в мертвой воде, воздух полностью испарился. Скоро все закончится, и я окажусь за гранью бои и отчаяния. Впервые за долгое время я ощутила радость.

–Так не пойдет! – возмутился внутренний голос.

Я ничего не ответила, не хотела портить момент.

Внезапно я почувствовала, как что-то тяжелое тащит меня за собой, но только не вниз, оно поднимает меня вверх. Я заново ощутила слои леденящей воды на своей мертвецки-бледной коже, стала слышать отдаленные звуки внешнего мира, и даже различать цвета. Кто-то вытащил меня из воды, поняла я. Однако никого рядом не видела.

Едва я оказалась на земле, как на меня напал дикий приступ кашля. Выходящая из легких вода, словно кислота, разъедала мое горло. Мои легкие горели. Кашель не прекращался, он душил меня, своей невидимой рукой. Казалось, это будет продолжаться целую вечность. Я приложила руки к груди, стараясь как можно быстрее откашляться. Когда, наконец, раздирающий кашель прекратился, меня стал бить озноб. Я обхватила себя руками, но это не помогло сохранить тепло. Лежа на голой земле, я смотрела на озеро, из которого только что выбралась, точнее кто-то силой вытащил меня наружу. Я  хотела обратно. Туманное зеркало мертвой воды манило меня, и я ничего не могла с этим поделать. Только в этом озере я перестала чувствовать обиду и отчаяние, не отпускавших меня в мире живых. Я посмотрела в серое небо, затянутое тяжелыми графитовыми тучами и невольно начала вспоминать обрывки своей бессмысленной жизни. Душевная боль вновь стала сжимать мое сердце, а из глаз полились горючие слезы. Я закрыла глаза, и позволила холоду завершить то, что сама не смогла.

–Поднимайся, – услышала я чей-то голос.

Открыв глаза, я посмотрела вокруг и снова никого не увидела.

–Уходи, – сказала я пустоте.

Я хотела опять закрыть глаза, как вдруг почувствовала, нечто странное: мое тело отделилось от земли и стало подниматься вверх, оно было легким и невесомым. Я парила над землей, какая-то неведомая сила управляла моим телом. Вскоре, я, сама того не понимая, стояла босыми ногами на сырой земле.

–Не для тебя это место, – заявил голос.

Я вгляделась в туманную пелену, стоящую над озером, но в который раз никого не увидела.

–Где ты? – спросила я хриплым голосом.

–Ты не сможешь увидеть меня, – ответил некто. – Я твой внутренний голос. Я живу в глубине твоей души.

–И ты можешь управлять моим телом?

–Если потребуется, могу.

У меня закружилась голова, и я прислонилась к дереву, чтобы не упасть.

–Зачем ты остановил меня?

–А зачем ты пришла на мертвое озеро? Кто тебе позволил? Почему вы все приходите сюда сводить счеты с жизнью? – негодовал внутренний голос.

–Чтобы покончить со всем этим, – прошептала я.

Все вокруг плыло, мои ноги свело судорогой. Мокрое льняное платье липло к телу, забирая последнее тепло. Я обняла руками дуб, и закрыла глаза.

–Если и дальше будешь здесь стоять, – продолжал мой угнетатель, – то замерзнешь. Я не для этого тебя вытаскивал.

–Оставь меня. Я пришла сюда в поисках вечного покоя.

–Мертвая вода не подарит тебе покоя. Окунувшись в озеро самоубийц, обратно не вернешься. Ты же знаешь, что оно никого не отпускает. Твое тело останется на глубине мертвой воды, а душа навеки обретет дом в этом месте.

У меня вновь начался приступ кашля, стало тяжело дышать. Все тело налилось свинцом, силы покидали меня. Я понимала, что долго так не протяну. Нужно вернуться к озеру, и закончить начатое, подумала я.

–Даже не вздумай, – оборвал меня внутренний голос.

–Оставь меня, – попросила я.

–Объясни мне почему?

–Почему? И ты на полном серьезе задаешь мне этот вопрос? – стала закипать я.

–Чем тебя не устраивает твоя жизнь?

–Моя жизнь наполнена отчаянием и болью. Разве ты не видишь? В моей душе живут одиночество и пустота. У меня нет ничего: ни второй половины, ни друзей, ни богатства, ни успеха, ни крепкого здоровья. Лишь одни трудности, которые я устала преодолевать. И каждый день похож на предыдущий. Миру будет лучше без меня.

–Все люди преодолевают препятствия. Подожди, и у тебя все наладиться.

–Больше нет сил, ждать. У других людей есть многое, чего бы я желала. Но мне не дано. Так бывает. В этом мире нет справедливости.

–Знаешь, я был не прав, когда назвал озеро самоубийц мертвой водой. Сейчас ты, сама того не замечая, плывешь по этой мертвой воде, погружаясь все глубже и глубже. Обида, зависть, отчаяние и жалость к самой себе – камни, не дающие тебе подняться на поверхность. Истинная причина твоего прихода на это озеро – отказ изменить свою жизнь. Гораздо проще попрощаться с ней, чем искать выход. Правда?

–Прошу, дай мне уйти.

Я посмотрела на разлитое по земле озеро смерти, подернутое серой дымкой. В нем отражались изумрудные кроны деревьев, склонившихся под собственной тяжестью. Они, будто служили завесой между миром живых и мертвых. Нужно было лишь сделать шаг навстречу своей новой судьбе. Разжав оледеневшие пальцы, я выпустила ствол дуба из своих объятий и, превозмогая боль, пошла по гладкой земле к заветной чаше безмятежности и спокойствия.

Внезапно мою правую ногу пронзила острая боль. Я не могла пошевелиться, спазм был таким сильным, что мне казалось, будто мою конечность режут на живую.

–Что это? – вскрикнула я.

–Результат твоих безумных игр со смертью, – ответил внутренний голос.

Я вцепилась ногтями в пылающую от боли ногу, раздирая собственную кожу. Мое тело, как и моя душа, содрогалось в агонии.

–Мне очень больно. Помоги. Прошу, – взмолилась я.

–Я не смогу помочь, если ты все еще хочешь умереть.

Мука была невыносимой. Я чувствовала, что скоро потеряю сознание.

–Я не хочу…. Не хочу терпеть эту боль.

–Боль исчезнет, как только ты оставишь попытку попрощаться навсегда с жизнью.

Агония сжимала мое тело в своих мучительных объятиях. Я поняла, что умру прямо сейчас.

–Мне уже все равно, – произнесла я.

Боль, достигнув своего апогея, лишила меня чувств. Почва ушла из-под ног, и я стала проваливаться в какое-то неосязаемое пространство. Тело, рассыпаясь на мелкие кусочки, исчезало в тонком слое неизвестности. На миг я ощутила едва уловимый цветочный аромат, мне захотелось ухватить его, но он растворился так же быстро, как и появился.  Прежде со мной такого не происходило. Я, словно была между двумя мирами, которые соприкасались в месте безмятежности и покоя. Внезапно я ощутила тепло, скользящее между кончиками пальцев, оно приятно покалывало кожу. Подняв голову к  небу, я почувствовала, как мои глаза ослепил оранжево-розовый свет, заставляя веки закрываться сами собой. С каждой минутой я, покидала мир, растворяясь в сладостной неге.

Доносившийся издали детский смех заставил меня открыть глаза. Придя в себя, я не узнала место, в котором находилась. Вокруг все изменилось: туман рассеялся, открыв ярко-голубое небо, висевшее над купающимися в полупрозрачной реке людьми, солнце нещадно палило, нагревая добела песок, из которого дети строили замки. Пенящийся водопад укрывал двоих влюбленных, которые не могли налюбоваться друг другом. Шум воды, словно музыка исцелял мою душу, даря долгожданное спокойствие. Рядом с водопадом раскинулись платаны, изящно обрамляющие каскад из воды. Я не могла отвести глаз от этой неземной красоты.

–Как я здесь оказалась? – мысленно спросила я.

–Пусть это останется тайной, – ответил внутренний голос. – Главное, что тебе здесь хорошо.

–Не могу передать насколько, я даже не чувствую боли.

Вспомнив о боли, я посмотрела на свою ногу. Она была в порядке, как и все мое тело. Озноб прошел, голова больше не кружилась, и мне даже стало легко дышать.

–Я умерла и попала в рай?

–Нет. Ты жива! Во всяком случае, пока, – сыронизировал внутренний голос.–Просто я перенес тебя к живительному источнику, – я посмотрела на струящийся водопад.–Живая вода исцелила твое тело.

Я зарылась ногами в теплый песок и подставила лицо солнечным лучам.

–Чем я же я это заслужила?

–Ради одной твоей улыбки стоило попытаться.

–Я даже не поняла, что улыбаюсь, – призналась я. – Не помню, когда в последний раз приходилось сиять улыбкой.

–Тебе тяжело пришлось в последнее время, – начал внутренний голос, – и ты отчаялась, пришла на озеро, к мертвой воде. Я не желаю тебе такого конца, его вообще никто не заслуживает. Страдание, обида, зависть не сделают тебя счастливой. Я перенес твое тело сюда, чтобы ты, окунувшись в живительный источник, исцелила не только свое тело, но и душу.

Я положила голову на согнутые в коленях ноги, и стала вдыхать влажный воздух. Физическое недомогание полностью ушло, и мое тело, наконец, расслабилось. Внутренняя боль притупилась, все же затаившись в уголках моей души. Я постаралась не думать о ней, мне не хотелось придаваться унынию в таком райском месте.

–Они так счастливы, – я посмотрела на пару под водопадом.

–Безумно счастливы, – подтвердил внутренний голос, – А ведь они расставались четыре раза.

–Неужели? – удивилась я.

–Однако они нашли в себе силы простить друг друга, и, не оглядываясь на прошлое, жить дальше.

–Поразительно, – восхитилась я.

Рядом со мной проехал в инвалидной коляске молодой человек. Он легко передвигался по песочной поверхности, без труда управляясь с рычагами, прикрепленными к инвалидной коляске. Добравшись до компании, играющей в волейбол, парень поприветствовал своих друзей, и, взяв свисток, занял почетное место судьи на поле.

–Он через многое прошел, потеряв способность ходить, но смог позабыть все печали и горести, – прошептал внутренний голос.

Я не нашлась, что ответить.

–Видишь вон там под зонтиком мужчину, читающего сегодняшнюю газету?

–Да, – ответила я.

–Его ресторан сгорал дотла два раза, тем не менее, сейчас этот бизнесмен владеет целой сетью ресторанов на этом побережье.

Я глубоко вдохнула и сказала:

–Я понимаю, к чему ты клонишь. Все эти люди много страдали. И все они выбрали погружение в живую воду, а не мертвую.

–Ты еще хочешь на мертвое озеро? – с опаской спросил внутренний голос.

–Единственное, чего я хочу – это встать под струи пенящегося водопада.

Я начала медленно подниматься с теплого песка, раскинув в стороны руки. Несмотря на отсутствие боли в ногах, все мое тело: от макушки до кончиков пальцев было изможденным и вялым. Я в любую секунду могла потерять равновесие. Оказаться в самом прекрасном месте на земле, и не суметь подняться на ноги. В этом мире точно нет справедливости, подумала я.

–Вам помочь? – раздался низкий хрипловатый голос.

Я посмотрела вверх и увидела в лучах яркого солнца высокого загорелого парня с волейбольным мячом в руках.

–Попробуйте, – улыбнулась я, протягивая ему свою хрупкую руку.

© Лина Фан


Офелия. Механический ангел…

Офелия отстранённо смотрела на языки пламени, танцующие на дровах в камине. Веки сами, казалось, тяжело рухнули вниз, закрывая глаза. Какое-то время она еще боролась со сном, но победить бога Морфея не под силу людям. Особенно, если день был тяжел и долог, а погода дождлива. Сегодня она с утра ходила по блошиному рынку, что раскинулся на Portobello road. Время пролетело незаметно, и она пришла в себя только, когда желудок стал безобразно квакать, требуя подачки. Офелия обожала ходить по рынкам, часто просто без цели. Она перебирала десятки вещей, пропуская через свои руки целые эпохи, судьбы и забытые истории.

Её привлекала доступность вещей, которые она могла там наблюдать. Ей нравился даже запах старых вещей, как в лавке еврея-антиквара. С годами она определила места, где бывать ей более чем нравилось. Те несколько осколков совершенно другого мира, что не менялись даже после смерти своих владельцев. Офелия взглянула на свой рабочий стол, на котором лежала сегодняшняя «добыча». Скупленные без всякой видимой цели предметы и детали. Она купила не полную колоду карт Таро, в которой не хватало нескольких младших арканов. Объективно это был мусор. Но она сама придумывала историю приобретенным ею вещам. И в её глазах стоимость их сразу возрастала. Ей нравилось думать, что эту колоду рисовал какой-то мистик египтянин несколько тысяч лет назад. Скрывая за точными линиями рисунков потаённый смысл.

Рядом расположился медвежонок без глаза. Иллюзия детства, которого у неё так и не случилось. Перебирая дома сундук с женским рукоделием, она присмотрела чёрную пуговицу, взамен утерянного глаза. Отложив на потом неизбежный ремонт, она сосредоточилась на последнем приобретении. Это была полуразобранная сфера из странного мягкого металла. Словно ракушка-сувенир, она была покрыта странными письменами, отдалённо напоминавшими арабскую вязь. В сфере явно недоставало запчастей. После длительного изучения, Офелия пришла к выводу, что это часть какого-то механизма. Понять его функцию и назначение ей не представлялось возможным, и она отложила сферу, рассчитывая вернуться к ней позже. И как это часто бывало, забыла о ней на долгое время.

Однажды, посреди ночи, она проснулась от звука тихого голоса звавшего её по имени. Почудилось?! Офелия села на кровати, завернувшись в одеяло. Она замерла, стараясь услышать разбудивший её звук, но в доме снова воцарилась тишина. Поворочавшись, она уснула, и почти сразу ей приснился странный сон. Ей снился вагон-ресторан в несущемся паротяге. Вечернее небо было цвета пролитого коньяка. На чистой скатерти стояла сфера. Только целиком собранная. Спустя два удара сердца перед столом Офелии, оказался мужчина средних лет, одетый по последнему слову. Он молчал и пристально смотрел на неё слегка насмешливым, пронзительным взглядом.

— Я могу присесть? – его голос был ему под стать. Такой же насмешливый, и в то же время в нём чувствовался какой-то животный магнетизм. Обычно обладатели подобного голоса были военными, политиками или альфонсами. Что в купе безотказно действовало на женщин любого возраста и социального статуса. Офелия же только пожала плечами и указала на стул:

— Присаживайтесь. Ведь в своем сне я могу позволить себе всё что угодно. Любую глупость.

— Никто не сказал, что это сон, Офелия.

— Никто не сказал, что Вы не плод моего усталого воображения.

— Тише. – Незнакомец засмеялся, затем подался вперёд: — Вы знаете, что это за штука пред Вами?

— Нет. Как и не знаю Вашего имени. Но ведь во сне это и не важно.

— У меня слишком сложное имя, моя дорогая Офелия.

— Ну, вот опять! Вы зовете меня по имени так, будто я Вам его называла. А мне остается лишь звать Вас милсдарь, сударь, милорд или сахиб[1]?!

На мгновение лицо незнакомца дёрнулось, словно в приступе гнева или брезгливости. Но он великолепно владел собой и тут же расплылся в улыбке:

— А Вы не так просты, как могли бы показаться на первый взгляд. Наверное, поэтому «Mala somnia» [2] и выбрала тебя, — он внезапно перешёл на ты, продолжая улыбаться. Но теперь от его улыбки несло приторностью и фальшью, чего в мужчинах Офелия на дух не переносила. Её настороженность не ускользнула от его внимания. Он подался вперёд:

— Чего Вы хотите?!

— Вы у меня спрашиваете, мой таинственный незнакомец?! – Она не скрывала сарказма в голосе. В это мгновение костюм незнакомца изменился, став попросту откровенным. Шёлковая рубашка нежно-бежевого цвета открывала мощную грудь. Облегающие штаны, казалось, держались из последних сил, чтобы не сползти. Температура в ресторане поднялась на несколько градусов. Свечи сменили свой цвет на чёрный, источая тяжёлый запах лотоса.

— Я выполню любую твою просьбу, маленькая Офелия. Одно твоё слово и …

Она резко проснулась от того, что кто-то укусил её за ногу. Подскочив на кровати, Офелия с удивлением увидела у себя на одеяле огромного чёрного кота. То, что зверюга была уличной, не оставалось никаких сомнений. Грязная, свалявшаяся местами шерсть, оторванное, либо откусанное в драке ухо. Да и весь его внешний вид выдавал разбойника до мозга костей. От удивления, что в её квартиру забрался зверь, Офелия сперва не нашла в себе сил прикрикнуть на нахала. А кот тем временем, издав душераздирающий мяв, спрыгнул с кровати. Она мельком взглянула на окно, занавешенное тяжёлой шторой. Закрыто!

— Вот чёрт! – помянув нечистого, Офелия вынужденно слезла с кровати, с опаской поглядывая на ночного визитёра. Кот, в свою очередь, пристально следил за хозяйкой квартиры взглядом горящих зелёных глаз. Едва она двинулась в его сторону, разбойник издал звук спущенного колеса, прижав уши к голове.

— Ладно тебе! – прикрикнула на него хозяйка жилья. – Это мой дом, слышишь?! Если хочешь в нём остаться, веди себя прилично!

Словно понимая её речь, зверюга мигом сменил гнев на милость. Прижатые уши вновь стали торчком, даже надкусанное. Хвост, обмахнув несколько раз бока, улегся мохнатой гусеницей. Кот вперил в неё вопросительный взгляд, словно спрашивая, когда в этом доме кормят милых котяток. Дивясь мгновенной перемене, Офелия едва не забыла о том, как ночной гость попал в закрытую квартиру. Но взгляд её упал на давно потухший камин и следы сажи вокруг него.

— Ах ты, трубочист эдакий! – засмеялась она, не скрывая облегчения. – Вот как ты здесь очутился! Ну что ж, пойдём к леднику. Мне кажется, там было молоко. И мясо, — подумав, добавила она.

Пока кот насыщался, Офелия, сидя рядом, внезапно вспомнила весь сон до мелочей. Внезапно ей послышался смех незнакомца, далёкий, словно мираж. «Разыгралось воображение» — решила она. Но кот отреагировал молниеносно. Только что он пил из миски молоко, и вот уже со вздыбленной шерстью и выгнув спину встает между Офелией и зеркалом, висящим в прихожей. Сказать, что её это не напугало, было бы ложью. Едва сдерживая дрожь, она подошла к зеркалу. На тёмном фоне выделялось её бледное лицо. Пока зажегся свет лампы, ей казалось, что в отражении она видит себя в дыму. Ничего подобного она не припомнила, и списала на переутомление и недосып. До рассвета оставалось еще несколько часов, и она решила лечь спать. Наличие кота её только успокаивало.

Но едва сон пришёл, вместе с ним она вновь оказалась в ресторане несущегося в никуда паротяга. И снова навстречу её шёл таинственный господин. Правда в этот раз он не улыбался, приятное лицо исказила ярость:

— Ты! Ты привела в дом эту тварь! Ты не понимаешь, что делаешь. Прогони его прочь!

— Для моего собственного сна ты слишком навязчив, незнакомец, — Офелия начинала злиться. – Я спрашиваю последний раз, кто ты и что тебе нужно?! Если ты и сейчас продолжишь играть в сфинкса, то убирайся из моего сна навсегда.

Лицо незнакомца поплыло, менялись черты, словно песчаные фигуры. Тело его тоже раздалось, обрастая мышцами, становясь выше и тяжелее. Спустя несколько мгновений он нависал над нею словно скала. Вскочив со стула, Офелия захотела проснуться и не смогла. Её словно что-то держало в этом сне, не давая покинуть ставший опасным мир грёз.

— Я – Сантиразэль, глупая девка. Ты думала, что останешься вне нашего внимания, изображая смертную?! Тогда ты еще глупее. Даже то, что ты призвала Защитника, тебя не спасёт. Это мой мир и ты останешься в нём навсегда!

Если бы сердце Офелии билось, оно бы ушло, как говорят люди, в пятки. Внезапно все ночные страхи и пережитые ею ужасы обрели свою форму. Вернее было бы сказать, кукловода. Отступая от надвигающегося на неё демона, принявшего свою истинную форму, она случайно наткнулась на сферу, упавшую со стола во время их краткой беседы.

— О, «Mala somnia» сама просится тебе в руки. Возьми же её, вдруг это оружие против тьмы! – расхохотался кошмар. – Бери же её скорей!

Но тон, которым это было произнесено, говорил об обратном. Офелия пнула сферу и та отлетела в сторону, гулко стукнувшись о стойку бара. Демон, раскинув в стороны лапы,  издал вопль ярости:

— Эта вещь достаточно ценна, чтобы вырвать тот шмат мяса, которое ты по недомыслию считаешь своим сердцем. Не нужно убегать, моя маленькая глупышка, мой мир уже принял тебя. Разве ты не чувствуешь, как легко здесь дышится?! А тело приобретает лёгкость, с которой так и хочется взлететь. Только взлететь не получиться,- голос его сорвался на рык. – Потому что крыльев уже нет. Их сжёг огонь Всевышнего!

Демон Сантиразэль издал вопль, в котором слышалась застарелая боль. А самой Офелии становилось всё труднее дышать, словно кто-то положил тяжёлый камень на её грудь. В этот миг демон настиг её и ударил лапой. Четыре кровавые полосы перечеркнули её плечо и грудь. Её словно парашютик одуванчика отбросило на переборку. Крик боли против её желания огласил пространство адского вагона. Неожиданно за её плечом раздался треск разрываемой ткани и в вагон словно ворвался ветер с горных вершин, чистый и радостный. Мимо её плеча пронесся порыв шторма и в демона ударился луч света. Сквозь слёзы боли Офелия наблюдала, как Сантиразэль сражается с кем-то, меньшим по размеру, но столь же яростным. А вскоре крик боли вырвался из груди демона и стены вагона задрожали. Деревянная обшивка сочилась тёмной кровью. Запах железа щекотал ноздри. Некто, пришедший ей на выручку, вторично ранил демона, и реальность кошмара стала таять. Дышать стало легче.

— Уходи! – крикнул некто, источающий чистый свет. Офелия дёрнулась изо всех сил, но тенета Сантиразэля были еще слишком сильны и её невольный защитник понял это быстрее неё. С криком праведного гнева он ринулся в новую атаку. Отбрасывая врага вглубь вагона или того, что от него осталось. Сквозь плавящуюся крышу она видела кровавое небо, изливающее миазмы ядовитой крови.

Неожиданно демон ударом руки отбросил от себя напавшего и, задрав голову, провыл нечестивый призыв. В конце вагона появились твари, отдалённо напоминающие собак.

— Адские гончие, — прохрипел молодой черноволосый мужчина, левая половина лица которого представляла один сплошной шрам. – Ненавижу гадских собак.

Сплюнув, он поднялся и, подмигнув Офелии, снова ринулся в атаку. Его руки замелькали с умопомрачительной скоростью. И не успели гончие добраться до места боя, как Сантиразэль, издав тонкий крик, рухнул в проход, перегородив отвратительным псам дорогу. Черноволосый схватил железную ножку от стола и со всей силы опустил её на сферу. Раздался треск скорлупы и в глазах Офелии потемнело. Воздух с силой ворвался в её лёгкие. Она сделала глубокий вдох и … проснулась.

Она всё так же лежала в своей кровати, только постельное белье было всё заляпано дурно пахнущей жидкостью, которая испарялась прямо на глазах, оставляя после себя жирные пятна. Она ощупала себя. Всё на месте. Внезапно она вспомнила. Кот! Но животина сидела на полу возле кровати с видом победителя Трафальгара[3]. Шерсть его потускнела еще больше, в некоторых местах она даже дымилась, хотя этот факт Офелия была склонна списать на шок. В остальном же, кот выглядел вполне довольным жизнью и особенно собой.

— Я назову тебя – Ангел, — прошептала Офелия, поднимая кота на руки.

____________________________________________

[1] Сахиб (также саиб, сагиб) — вежливое название европейца в колониальной Индии.

[2] mala somnia ( c лат. — скверные  сны)

[3] Трафальга́рское сражение — историческое морское сражение между британскими и франко-испанскими морскими силами. Произошло 21 октября 1805 года у мыса Трафальгар на Атлантическом побережье Испании около города Кадис. В этой решающей морской битве времён Наполеоновских войн Франция и Испания потеряли двадцать два корабля, в то время как Великобритания — ни одного. Во время сражения погиб командующий английским флотом вице-адмирал Горацио Нельсон.

(Продолжение следует…)

©  Денис Пылев  Сайт автора


Состояние Защиты DMCA.com

Красная Шапочка (версия 5.0)

Версия 5.0.

(метафизические причины бытовых ситуаций)

—- Лююююбааааа, выходи, на великах кататься будем! Мы все тебя ждем! — звонко кричали детишки и звали нашу героиню гулять  во двор.
— Не могу, мама не велит, — игриво надув губки бантиком, выглянув в окошко, послав всем воздушные поцелуйчики, ответила Люба и включила телевизор.

Этим временем мама девочки, напевая пекла пирожки для бабушки. Весь дом и окрестности были насыщены приятными запахами выпечки и хорошим настроением.

Люба взяла пульт и, как обычно, переключала с канала на канал в поисках интересных историй. На всех каналах показывали одну и ту же сказку, но с разными сюжетами. Любе нравились все. Она не знала, какую выбрать.

ТВ- 1 канал:
(Трансляция  Дениса Пылева.)

    — Снова уходишь? – Голос звучал сонно, что и не удивительно — на дворе стояла ночь. Она не ответила.
Закусив губу, продолжала молча одеваться. Свеча, зажжённая в полной тишине, при звуках голоса затрепетала, словно предчувствуя грядущую бурю.
— Не уходи, — продолжил голос чуть тише…

ТВ — 2 канал
Прямой эфир по мотивам Лины Фан:

Серый Волк толкнул Красную Шапочку, и она упала на траву, обронив корзинку с пирожками и горшочек с маслом.
— Ты чего здесь забыла, Шапка?
Красная Шапочка собрала всю волю в кулак и поднялась на ноги.
— Какое тебе дело, что я здесь забыла, Волк? – она посмотрела прямо в его жёлтые глаза.
Волк выгнул спину и злобно рыкнул.

ТВ- 3 канал:
Триллер Акима:

     — Значит так, давайте сначала. Вы утверждаете, что никакого участия в убийстве и расчленении пропавшего без вести человека не имеете? – человек в белом халате сделал небольшую паузу, чтобы девушка ответила.

 – Значит, будете молчать и дальше. Ладно. С этим мы разбёремся. Вы хотя бы понимаете, что произошло на самом деле?
Девушка, сидящая скромно сложив руки на коленки, даже не пошевелилась. Её взгляд упорно сверлил человека, задающего сейчас очень глупые, на её взгляд, вопросы. Несмотря на то, что она находилась в таком заведении, причём уже не первый день, её одежда так и не сменилась на больничный халат или что-то подобное:
всё тот же красный плащ с капюшоном и лёгкое белое платье под ним. 

— Люба-Любушка-Любовь, выключай телевизор.
— Мамулечка, такие сказки интересные, такие как ты мне рассказываешь, можно я досмотрю?
— Пришла смс-ка от бабушки. Пишет, что ей Серый установил скайп и они его сейчас тестируют, вкючай-ка скорее, пообщаемся. А сказки на запись поставь, потом досмотришь.

* * *

Девочка бабушку очень любила, поэтому очень рада была, что вот-вот увидится с ней.  — Бабуль, приветик. Дошел и в твою избушку интернет, я так рада!, — девчушка улыбаясь чмокнула монитор.
— Любушка, любимка моя, это спасибо Серому, теперь мы сможем чаще общаться. Вот он рядом стоит, лапой тебе машет. Когда в гости?
— Серый, привет. Ну, ты молодец. Бабуль, мама пирожки испекла, пока тёплые — я мигом к тебе! Давай, до встречи!
Вкусные горячие пирожки, всякие вкусности были с любовью уложены в корзинку вместе с букетиком из полевых цветов.
Люба очень быстро собралась, надела белое красивое платьице, белые носочки, любимые ботиночки.

— Красавица моя, бабушке большой привет от меня и поцелуи, беги скорее, не забудь красную шапочку и плащ ! — обнимая и целуя в обе щёчки, напомнила мама.
Голос её был самым ласковым, взгляд самым добрым на свете. — Ты у меня самая красивая, самая любимая и самая сильная, знай это.

Женщина смотрела вслед и знала, всё будет так, как надо.

***

—  Как это тётя Вита отпускает тебя одну идти к бабушке через страшный тёмный лес? Ты не боишься? —провожая девочку до опушки леса,  задавали вопросы ребятишки.
—  Нет, мне ни капельки не страшно. Мама говорит, что я сильнее всех. В знак этого отличия мама мне подарила красную шапочку,  а бабушка подарила мне красный плащ с капюшоном, — улыбаясь, ответила девочка и побежала в сторону леса, вприпрыжку и припевая.

В лесу было необычно шумно, все птицы пели, щебетали, как будто слетелись со всех лесов на великий праздник.
Что-то необычное произошло, подумала девочка. Она очень хорошо знала этот лес, так как часто навещала бабушку.

А когда она увидела приоткрытую дверь, то не на шутку взволновалась.
— Бабуль, ты дома?
Дом был пуст. На вешалке висел бабушкин чёрный плащ. Без него она никуда не выходила. Это все было странным.

* * *

Бабушку искали месяц, вместе с бабушкой пропал и Серый. Странно ещё было то, что после исчезновения бабушки , как вскоре все заметили, перестали умирать животные и люди.
Разгадка нашлась случайно, когда внучка бродила в поисках бабушки по лесу и встретила стонущего волка. Выглядел волк совсем плохо, такой вид  —  ни живой ни мёртвый.
—  Серый, почему у тебя такой кошмарный вид?
—  Красная Шапочка, прости,—  выл волк, выл так душераздирающе, что сердце девочки сжималось от боли, — Я  был очень голоден и не удержался.  И вообще в состоянии аффекта был!  После того,  как я проглотил твою бабушку,  места себе не нахожу, она у меня внутри. И у меня больше нет сил терпеть боль. Я уже сто раз пожалел, и в сто раз больше покаялся. Такая невыносимая боль, что я лучше бы умер, но не могу. Не умирается…
—  Серый, бедняжка и бедная моя бабушка, — горько заплакала девочка.  — Ты даже ведь не представляешь, что натворил!
Слёзы текли по щекам девочки, она обнимала и гладила волка, она жалела его.

* * * 
В одной палате в небольшой деревенской больнице лежали волк и старушка. Бабуля рассказывала анекдоты, а волк смеялся и держался за живот, боялся, что от смеха разойдутся швы.
Но бабушка не унималась, придумывая истории одна смешнее другой.
А в кабинете у доктора сидела мать и дочка. Они рассказывали истории  о Смерти и её внучке по имени Любовь. Любви, которая сильнее всех.

Оказывается, бабуля не первый раз  попала в переделку. Забавные истории случались с ней и раньше. А её сестра,  живущая за тридевять земель и вовсе неудачница. А бабуля нашей Красной Шапочки очень хорошая. Зря некоторые думают, что она играла роль убийцы.
Просто работа бабули в том, что она сопровождает из этого в другой мир и этот путь делает лёгким, для того ей и коса нужна. Заодно ею и траву косит . У дома.  А ещё она очень дружелюбная. У неё очень много друзей. Они с крылышками.  Симпатичными такими. И самых лучших они уносят на руках.

А во дворе Любу ждали дети, что бы покататься с ней на великах и поиграть, потому что с ней им было всегда очень хорошо. Так хорошо бывает только с теми, кто тебя любит.

Завтра с утра опять деревню накроет запах ароматной выпечки и тёплая волна добра и любви. Мама Красной Шапочки  Вита будет печь свои пирожки.  Всё встанет на свои места. Это Жизнь.

 

© А. Франчетти

Из цикла Семейное чтение.


Нарисуй свою любовь

Он приходил сюда каждый день с букетом лилий. Садился рядом с ней в комнате отдыха и дарил цветы, на которые она никак не реагировала. Медсестра забирала их, и ставила в вазу. Он был счастлив, что сегодня ему удалось вырваться с работы и приехать к ней. За окном стоял октябрь, но молодой человек был одет в темно-синий костюм легкого покроя. Скорее всего, он так к ней торопился, что забыл надеть куртку.

–Привет, – поздоровался юноша.

Она молчала.

–Что ты сегодня мне нарисуешь? – спросил он, слегка коснувшись ее руки.

Она продолжала молчать.

Молодой человек провел рукой по своим светло-русым волосам и позвал медсестру.

–Вы что-то хотели? – спросила блондинка невысокого роста.

–Я бы хотел поговорить с ее лечащим врачом, если можно.

Медсестра бросила жалобный взгляд на девушку, сидящую за столом.

–Конечно, врач скоро подойдет, – вздохнув, ответила молодая девушка в белом халате, и оставила его наедине с пациенткой.

В комнате отдыха было спокойно, если бы не работающий телевизор, то даже можно сказать тихо. Пациенты занимались разными вещами: две женщины играли в бридж, парень мерил шагами комнату, пожилая женщина, сидящая в инвалидной коляске, неотрывно смотрела в окно, за которым сотрясались на ветру голые деревья.

И только девушка с темно-каштановыми волосами медленно раскладывала принадлежности для рисования. Взяв в руки цветные карандаши, она начала что-то лихорадочно рисовать. Пустой лист белого картона стал оживать под тонкими линиями карандаша. Девушка не обращала ни на кого внимания, мир вокруг нее перестал существовать, казалось, что он был ей совсем не нужен. Она сосредоточилась полностью на своем внутреннем мире, в который окружающие не допускались. Он продолжал смотреть на нее, вдыхая цветочный аромат ее духов. Уходя парень, всегда просил медсестер, сбрызгивать ее волосы духами, которые он подарил ей на день рождения. И медсестры практически всегда выполняли его просьбу.

Один из карандашей покатился по гладкой поверхности стола и упал на пол. Девушка, заметив это, принялась плакать. Она отбросила тот карандаш, которым рисовала в сторону и зарылась в собственные волосы, рыдая все громче и громче. Молодой человек, быстро среагировав, наклонился и поднял упавший карандаш. Когда он положил его рядом с остальными, девушка перестала плакать, она молча взяла лист картона и продолжила рисовать. Парень осторожно убрал прядь волнистых волос с ее лица, но девушка даже не взглянула на него, вновь уйдя внутрь себя. Другой молодой человек на его месте разозлился, но он уже привык к такому поведению и был счастлив от того, что сейчас просто сидит рядом с ней.

–Алексей, врач попросила подождать вас немного, – сказала тихим голосом медсестра.

–Хорошо я подожду, – ответил голубоглазый юноша.

Медсестра улыбнулась ему и поспешила обратно на свой пост. Он вновь повернулся к девушке, и стал рассматривать контуры ее фигуры. Прежде она носила короткую стрижку, которая подчеркивала ее тонкую шею и немного выступающую из-за худобы ключицу. Ее кукольная внешность пленила его сразу, как только он увидел девушку. В летнем розовом платьице она кружилась, невольно привлекая к себе внимание окружающих, ветер ласкал ее  нежную кожу. Он помнил каждую деталь ее одежды: туфли с бантами, браслет из бисера на правой руке, который она носила, по сей день. А ее детский смех, он звучал мелодичнее любой музыки. Конечно, сейчас она изменилась, время сделало ее совсем другой, она стала еще красивее, хоть он и думал, что это невозможно. Длинные волнистые волосы спадали на хрупкие плечи, огромные зеленые глаза выделялись на миловидном лице, вздернутый носик и аккуратные чувственные губы делали ее похожей на модель. Также этому способствовала и значительная потеря в весе, кости просвечивали сквозь кожу золотистого оттенка, однако эта худоба нисколько не портила ее красоту. И, наверное, ничего уже не могло ее испортить, с годами девушка только расцветала, и из миловидной девочки превратилась в сногсшибательную молодую женщину.

Кто-то из пациентов переключил телевизор на музыкальный канал, и комната отдыха наполнилась симфонией скрипки, саксофона и фортепьяно. Низкорослая девушка с ярко рыжими короткими волосами принялась кружиться под доносящиеся из маленького ящика звуки. Несмотря на то, что он много раз приходил в этот медицинский центр,  рыжеволосую танцовщицу, он видел  впервые. Девушка выглядела нелепо, но так старалась двигаться изящно и грациозно, полностью отдаваясь музыке, что вызывала восхищение. Он улыбнулся, глядя на нее, поражаясь ее смелости. В его окружении представительницы женского пола не рискнули бы покрасить волосы в столь яркий цвет и уж тем более не стали бы танцевать под звуки классической музыки.

Юноша перевел взгляд на сидящую рядом девушку, она заканчивала свой рисунок и по-прежнему не отрывалась от своей художественной деятельности. Он смотрел на нее, такую увлеченную и погруженную в свой внутренний мир, и на его глаза наворачивались слезы. Как бы он хотел сейчас пригласить ее на танец, под эти чудесные звуки музыки, в комнате отдыха этого проклятого медицинского центра. Он был бы счастлив, просто держать ее за руку, прижимать к себе, будучи уверенным, что она внезапно не испугается и не закричит. Если бы потребовалось, отдал бы все свои сбережения только бы поговорить с ней, продал бы душу, лишь бы провести хотя бы один романтический вечер. А за ее поцелуй, он мог бы отказаться даже от воздуха, только бы она была с ним рядом.

–Алексей, – мелодичный голос медсестры выдернул его из собственных мыслей.

–Да, – глухо отозвался он.

–Марина Владимировна просила передать, что немного задерживается, – принялась объяснять медсестра, – она будет свободна не раньше, чем через час, а возможно даже и больше.

Юноша опустил вниз голову и тяжело вздохнул. Он снова посмотрел на хрупкую девушку, держащую тонкими пальцами желтый карандаш и рассматривающую свой рисунок.

–Ничего, я все равно дождусь ее.

Медсестра лишь пожала плечами.

–Если будет что-нибудь нужно, я буду вон там, – она показала пальцем с безупречным маникюром на сестринский пост.

Молодой человек кивнул и поблагодарил ее. Блондинка поправила белоснежный халат и, стуча каблучками по полу, направилась к другим пациентам.

–Что у тебя здесь? – спросил он у сидящей рядом художницы.

–Лик, – ответила она, показывая на рисунок.

–Кролик. Ты нарисовала кролика. Очень красиво.

Девушка посмотрела на рисунок и ткнув в него пальцем, сказала:

–Лик..ет..вку..

–Кролик ест морковку, – повторил молодой человек. – Да, он любит морковку.

–Бит… вку.., – повторила она и засмеялась, – бит вку…

–Да-да, любит морковку, – улыбнулся он.

–Я… лю… вку, – сказала она и еще сильнее засмеялась.

–И ты тоже любишь морковку. Я знаю.

Девушка закрыла руками лицо и продолжала смеяться. Ее смех был таким заразительным, что он тоже развеселился. Со стороны можно было подумать, будто двое молодых людей смеются над какой-то безумной шуткой, но это только на первый взгляд.

–Добрый день, Алексей. Мне сказали, вы хотели меня видеть,  – женщина средних лет прервала их веселье своим появлением.

–Здравствуйте, Марина Владимировна, – поздоровался юноша. – Думал, вас еще долго не будет.

Высокая женщина-врач бросила взгляд на рисунок в руках юноши и произнесла отстраненным голосом:

–Извините за опоздание, соседи затопили квартиру, пришлось ехать разбираться. Обычные бытовые проблемы, не обращайте внимания. Так зачем я вам понадобилась?

–Я хотел поинтересоваться ее здоровьем, – пояснил молодой человек. – Узнать есть ли улучшения.

Женщина с прямым волосок к волоску белым каре посмотрела на парня. Несколько минут она ничего не говорила, а лишь скользила по нему взглядом. Женщина-врач приказала одной из медсестер выключить телевизор и усадить гиперактивную танцовщицу с ярко рыжими волосами. Когда ее приказ был исполнен, Марина Владимировна вновь посмотрела своими холодными синими глазами на рисунок в руках юноши, затем перевела взгляд на свою пациентку, внимательно слушающую, но совершенно ничего непонимающую. Наконец, уголки губ на ее непроницаемом лице слегка дрогнули и она, взяв молодого человека под руку, сказала:

–Алексей, я не хочу вас обнадеживать попусту.

Молодой человек приподнял верхнюю бровь и удивленно посмотрел на врача.

–Что вы хотите этим сказать?

Марина Владимировна повернула голову в сторону своей пациентки, которая теребила кончики собственных волос, и глубоко вдохнув, произнесла:

–Лечение не дает никаких результатов. Динамика все та же. Боюсь мы не в силах помочь Полине, – врач положила свою ладонь на плечо молодого человека.

Алексей остановился и деликатно убрал руку Марины Владимировны.

–Но есть же какие-то лекарства, таблетки, не знаю, процедуры. Врачебные способы, о которых вы можете не знать. Я в состоянии оплатить любое лечение.

Марина Владимировна резко выпрямилась и запустила руки в широкие карманы белого халата.

–Если вы думаете, что я некомпетентный врач, то можете обратиться к моим коллегам, – ледяным голосом бросила она.

–Нет–нет, – Алексей покачал головой, – я совсем не то хотел сказать. Вы отличный специалист, просто я хочу помочь Полине.

–Поймите, Алексей, – принялась объяснять Марина Владимировна, – атипичный аутизм представляет собой особую форму психического расстройства. Данная патология, к сожалению, неизлечима на сегодняшний день. Разумеется, мы применяем различные терапевтические методики, но индивидуальная терапия требует много времени и усилий, и зачастую не дает положительных результатов. Вы должны понять, что аутизм не поддается лечению, врач может только помочь пациенту существовать в социуме, не более того. У Полины остаются все те же симптомы, которые были при нашей с ней первой встречей: отклонения в способности общаться, нарушения речи, невозможность проявления эмоций, ограниченность мышления, выражающаяся в приступах паники, в случае изменений любого характера, будь то появление незнакомых людей или потеря любимой вещи.

Молодой человек слушал внимательно, опустив голову. От поступления новой информации о диагнозе Полины, цвет его лица становился все бледнее и бледнее. Он старался не показывать своего внутреннего состояния врачу, и поэтому молча кивал головой.

–Алексей, поймите меня правильно, – продолжала Марина Владимировна, –состояние Полины не изменится, она будет все той же двадцативосьмилетней девушкой, страдающей атипичным аутизмом. Я понимаю, что вы питаете к ней чувства, но она не сможет ответить вам тем же. Люди, которые больны аутизмом, не способны испытывать привязанности и серьезные чувства. Также им не знакомо чувство сопереживания.

–Неправда они тоже могут чувствовать, просто выражают это иначе, – возразил молодой человек.

Марина Владимировна отрицательно покачала головой.

–Не могут, и это научно доказано. Они живут в собственном мире и остаются безразличными к окружающим. Простите мою бестактность, но я все же скажу, – Марина Владимировна замедлила шаг и спокойным голосом произнесла: – Вы психически абсолютно здоровый молодой человек и вполне можете найти подходящую вам девушку, а не тратить свою молодость, проводя вечера в медицинском центре.

Алексей пронзил взглядом женщину–врача.

–Что за вздор вы несете? Какую подходящую девушку я должен найти?

Марина Владимировна, явно не ожидавшая такой реакции, отошла на пару шагов от юноши и, стараясь не привлекать внимание медперсонала, прошептала:

–Прошу вас тише. Я просто дала вам свои рекомендации.

–Какие еще рекомендации? – взорвался Алексей. – Вы являетесь лечащим врачом Полины и советуете мне больше здесь не появляться. И это называется рекомендациями?

Алексей, сам того не замечая, стал кричать на Марину Владимировну. Медсестры на посту с нескрываемым интересом наблюдали развернувшуюся перед ними сцену. Марина Владимировна растерялась и даже слегка покраснела, а молодой человек продолжал свой пылкий монолог, эмоционально жестикулируя. Они впервые видели, чтобы на их суровую и высокомерную начальницу кто-то повышал голос, однако, никто не хотел прийти ей на помощь, ведь в глубине души им доставляло удовольствие созерцать смятение той, что не стеснялась обращаться к медсестрам приказным тоном.

–Я люблю Полину, и что бы вы ни говорили, буду продолжать приходить сюда ежедневно. Если вас это не устраивает, я буду вынужден разговаривать с главным врачом.

–Вы вольны разговаривать с кем угодно в этом учреждении, – вздернула бровью Марина Владимировна. – Я просто выразила свое мнение, и если вы с ним не согласны, это не дает вам права повышать на меня голос. Мне нужно идти. Всего доброго.

С этими словами она развернулась на каблуках и пошла по коридору. Медсестры энергично принялись перекладывать бумаги, создавая видимость занятости. Они безумно боялись выговора Марины Владимировны. Однако глубоко оскорбленная женщина–врач прошла мимо сестринского поста, не замечая никого вокруг.

Алексей вернулся к Полине, которая все это время не сводила с него глаз, и положил перед ней очередной лист белого картона, попросив нарисовать новый рисунок.

–Вот эта любовь, – восхитилась молодая медсестра, глядя на Алексея. – Почему нас с тобой Машка так не любят?

–Глупая ты, Танька, – сказала медсестра чуть постарше, – у Полины такой серьезный недуг, а ты завидуешь, что к ней парень приходит.

–Ничего я не завидую, – фыркнула блондинка, – просто сказала, что ей очень повезло с ним. А вот ему с ней нет.

–Это еще почему?

–Ты не слышала, что Марина Владимировна сказала? – изумилась молодая медсестра. – Такие, как Полина не способны любить, поскольку их разум затуманен. Они просто этого не умеют.

–Много ты понимаешь, Таня, в любви, – возразила полноватая медсестра. –  Для того чтобы любить по-настоящему, ясный разум не нужен. Истинная любовь живет в сердце, а не в голове. И вообще, давай закроем эту тему, сегодня очень много работы. Некогда болтать.

Блондинка хмыкнула и, отбросив длинные волосы, принялась заполнять карточки пациентов. Полноватая медсестра, расправив свой халат от складок, посмотрела в конец комнаты отдыха. Полина заканчивала рисовать второй рисунок, а молодой человек, сидящий рядом с ней, не сводил с нее глаз. Медсестра, глядя на них, улыбнулась и отправилась к другим пациентам.

–Кто это у тебя здесь? – спросил Алексей, поворачивая листок картона к себе лицом.

Полина впервые за долгое время посмотрела в его голубые глаза и едва заметно улыбнулась.

Юноша слегка растерялся и вновь окинул взглядом рисунок, на котором были изображены двое влюбленных, прогуливающихся по вечернему парку. Спустя пару секунд он радостно произнес:

–Так это же мы с тобой! Ты нарисовала нас?

Полина кивнула.

–Как же я тебя люблю, – Алексей готов был расплакаться, но сдержался. – Ты никогда прежде не рисовала нас вместе, – он приложил ладонь к своим губам и покачал головой, – я поверить не могу.

Полина легонько взяла его за руку и еле слышно прошептала:

–Я.. то..же… бя…лю…лю

© Лина Фан