Архив метки: Мари Лепс

Ася. Переворот

  1. Переворот

Осень наступала незаметно, каждую ночь украшая деревья яркими пятнами: лимонными, золотыми, багряными. Холодало. Когда половина листочков опала на землю, чтобы, перезимовав под снегом, снова зазеленеть и с песнями взлететь на деревья весной, перелетные коровы собрались на юг, но Марианна решила остаться.

– Не молодуха, чай, – сказала она, – мотаться по городам и весям. Домик опять же построила, телеокно купила, не бросать же теперь свое добро.

– Ну и правильно, – поддержала ее Ася.

Однорогая Зорька тоже не стала сопротивляться решению Марианны, попросив ее присмотреть за гнездами, чтобы весной их не пришлось строить заново.

Утром, на которое был назначен отлет, случилось небывалое: по проложенному коровами в небе маршруту плыли огромные синие киты. Детеныш, что двигался  в первых рядах, тащил на свитой из неборослей веревке маленький батискаф. Горожане высыпали на балконы, улицы и площади и замерли с поднятыми к небосводу головами и открытыми ртами, опровергая мнение, что удивить их ничем невозможно. Зрелище поражало своей грандиозностью.

Коровы заволновались: а что если миграция китов продлится до вечера или даже несколько дней? Всеобщую тревогу развеял Небесный Кондитер, который показался из-за китенка с батискафом, чтобы сказать:

– Уважаемые горожане и гости города! Если я кого-то испугал своей инсталляцией, то хочу попросить прощения. Этих китов я слепил из кондитерской мастики в честь наших гостей – перелетных коров. Я хотел отметить день их отлета чем-то необычным, чтобы они запомнили наш гостеприимный город и обязательно вернулись весной. А теперь, внимание! – и из ноздрей китов забили цветные фонтанчики газировки с сиропом.  – Счастливого пути!

Перелетные коровы растрогались до слез, а когда слезы высохли, а зрение вновь стало четким, начали взлетать, пристраиваясь в хвосте у сахарных китов.

– Попутного ветра! – кричали Пегас и Марианна.

– Аdiós![1] – добавила Ася.

 

Как и хотели ее созидательные грани, Ася сходила в салон красоты, где ее бунтующую гриву волшебным образом сделали послушной, и записалась на курсы испанского. После пары занятий она знала слишком мало испанских слов, но и это небольшое количество старалась употреблять к месту и не очень.

Оставалось неисполненным только желание Спортсменки – путешествие. Но стоило Асе даже помыслить об этом, как Церберша начинала кричать:

– Да что же ты себе думаешь, овца с претензиями? Забыла, что у тебя топографический кретинизм? Ты же заблудишься в чужом городе и обязательно влипнешь в историю!

Ася стоически игнорировала вопли Церберши, и тогда та сменила тактику, сказав с неожиданной нежностью:

– Послушай меня, девочка! Я же пекусь только о твоем благе! У тебя здоровье слишком слабое для путешествий. Тебе никак нельзя напрягаться!

– В дороге у тебя обязательно случится обострение! – вторил Доктор.

– Обострение чего? – не выдержала Ася.

– Всего, – в унисон ответили медик и госпожа Цербер.

Новый подход старушенции посеял в голове Аси вредные колебания. «А что если и правда, что-нибудь эдакое случится?»  – нет-нет, да и пробегала в голове мысль. Но верный Пегас безапелляционно заявил:

– Собирайся.

– ¿Dónde?[2] – спросила Ася.

– Мы летим в путешествие. Не слушай своих монстров  и не придумывай страшилок: я знаю, что фантазия у тебя богатая. Запомни: с тобой ничего плохого не случится. С тобой случатся только увлекательные приключения, это я тебе обещаю.

– А вдруг… – начала было Ася, но была бесцеремонно прервана:

– Никаких вдруг, собирайся!

– Вien.[3] – согласилась Ася и услышала, как Умница, Красавица и Спортсменка радостно крикнули троекратное «Ура!» в ее голове.Ася открыла шкаф, чтобы выбрать себе одежду для путешествия. Пока она рылась на полках, разыскивая любимую юбку, в ее голове незаметно для нее самой происходили любопытные вещи. Церберша была возмущена до крайности, но не издавала ни звука: она чувствовала, что ее власть слабеет с каждым днем и если срочно не принять радикальных мер, вскоре не три девицы, а она сама вместе с Доктором и Ванькой-невстанькой (от которого, впрочем, не было как пользы, так и вреда) окажется лишенной свободы действий. Старуха понимала, что нужно проявить осторожность, поэтому вместо обычного крика, шепотом приказала громиле в белом халате уколоть успокоительное Умнице, Красавице и Спортсменке. Церберша планировала сковать их цепями, пока они будут спать. В последнее время девушки стали настолько сильны, что Доктор и старушенция начали их побаиваться.Подкравшись сзади на цыпочках, медик сделал Спортсменке укол прямо сквозь костюм для дайвинга так быстро, что та даже не успела взмахнуть ластами.  Ася засомневалась: «А нужно ли сегодня отправляться в путешествие? Может быть лучше немного отдохнуть, поваляться с книжкой в постели или сделать маникюр?» Вредные колебания, посеянные старухой, потихоньку укоренялись. Ася немного поразмыслила о том, чем ей, все-таки, сегодня заняться, в то время как глаза отчего-то стали закрываться.  Умница скорее ощутила, чем увидела мимолетное движение и успела незаметно толкнуть Красавицу плечом.

«Что делать?» – мысленно спросила себя Красавица. В голову пришла откровенная глупость, но времени и возможности обсудить с Умницей что бы то ни было не хватало, и Красавица пошла ва-банк.

– Пупсик, – томно прошептала она, откинув медную гриву. – Сколько ты будешь подчиняться этой старухе? Подумай, если бы она нам не мешала, мы могли бы прекрасно провести время! – Красавица медленно облизала губы. – Понимаю, ты хочешь меня лечить, но ведь существуют другие игры, например, волк и Красная Шапочка. Ты хотел бы стать сильным свирепым волком? Нет? А может быть, ты хотел бы стать храбрым охотником и спасти меня от страшного зверя? О, я была бы тебе так благодарна…

Доктор замер со шприцом в руке и задержал дыхание. На белоснежный халат капнула слюна.

– Что скажешь, пупсик? Поиграем без гадкой старушенции?

– Да! Да, моя прелесть! Скажи только, что сделать?

– Уколи ей то, что готовил для меня, но сначала развяжи.

Доктор послушно рванул скотч, которым девушка была прикручена к стулу, и подошел к Церберше. Догадавшись, зачем эскулап приблизился к ней со шприцом, старушенция стала визжать и отбиваться. Указкой она разбила бывшему соратнику очки, без которых тот оказался слеп как крот.

Красавица воспользовалась суматохой, чтобы освободить Умницу, а затем  бросилась на помощь своему новому поклоннику. Вдвоем им удалось скрутить сумасшедшую старушку и ввести ей препарат. Церберша рухнула на пол и с мощным храпом погрузилась в сон. Иногда храп прерывался неожиданными репликами:

– Гадкий эскулап…хр-р-р …дрянной эскалоп…хр-р-р…

– Я обезвредил страшного зверя, – заявил Доктор с дурацким видом. – Теперь храбрый охотник ждет обещанной награды.

– Не так быстро, охотник, – ответила Красавица. – В любую минуту волк может проснуться  и съесть нас. Нужно поместить его в клетку.

– Хорошо. Куда его отнести, Красная Шапочка? – спросил он с ухмылкой.

– Неси в конец коридора, там должен быть чулан.

Доктор забросил Цербершу на плечо и понес в указанном направлении.

Все это время Умница рылась в чемоданчике с красным крестом, разыскивая новую порцию успокоительного, теперь уже для самого Доктора. Когда девушка, наконец, нашла шприц, они вместе с Красавицей засеменили вслед за эскулапом. У двери чулана, что был их конечной целью, девицы вогнали шприц в тело, облаченное в белый халат. Дождавшись, когда Доктор окончательно обмяк, Умница и Красавица крепко связали своих тюремщиков и заперли их в темной каморке.

– Фух! – облегченно вздохнула Красавица. – Теперь заживем! Я совсем забыла про Ваньку-невстаньку. С ним-то что делать будем?

– А зачем с ним что-то делать? Он так увлекся своими воробьятами, что, кажется, даже ничего не заметил.

Вернувшись в помещение, где они провели связанными столько времени, девушки, действительно, обнаружили Ваньку на том же месте и за тем же занятием: он учил недавно вылупившихся воробьят разговаривать.

– Скажи: «Папа», – без устали повторял Ванька.

– Кажется, воробьи не способны научиться говорить по-человечески. Ты бы лучше попугая себе завел, Иван, или ворона,  – не выдержала Умница.

– Я воробьят люблю, – ответил Ванька, не заметив ни исчезновения маменьки, ни того, что девушки свободно передвигаются. – Не заговорят, ну и не надо.

– Что я тебе говорила? Он же безобидный совсем, блаженный, – сказала Умница.

 

Так и не дождавшись Асю из спальни, куда она ушла переодеться и собрать кое-какие вещи для путешествия, Пегас, наконец, забеспокоился.

– Ася! Ты собираешься уже больше часа! – сказал он из-за двери, но ответа не получил.

Покашляв для приличия, он толкнул дверь и обнаружил Асю крепко спящей.

– Да что с тобой такое? Ты не заболела?

Пегас потрогал ее лоб щекой и Ася проснулась.

– Сама не знаю, что случилось. Вдруг так спать захотелось. Знаешь, мне снился странный сон: будто в голове у меня случился переворот, и Умница с Красавицей  заперли Цербершу с Доктором в чулане.

– Забавно, – прокомментировал Пегас. – Думаю, это замечательный сон. Как ты себя чувствуешь? Если хочешь, мы можем сегодня остаться дома.

– Ну, не знаю, – протянула Ася, окончательно просыпаясь. – То есть, как это – дома? Нет уж, я мигом соберусь.

 

Спортсменка пошевелилась на кушетке и открыла глаза.

***

Аdiós![1] – До свидания! (исп.)

¿Dónde?[2] – Куда? (исп.)

Вien[3] – Ладно (исп.)

(продолжение следует…)

Автор Мари Лепс

Другие авторы  /   Сборник рассказов


Состояние Защиты DMCA.com

Ася. Зеркало

Научившись раздвигать рамки, Ася тут же увеличила балкон и балконную дверь. Теперь повзрослевший Пегас, которому стало тесно на лестнице, прямо с балкона отправлялся гулять, а Марианна могла залетать к Асе на чай.

 

Больше всего корове понравилось огромное зеркало, у которого после известных перемен, описанных в главе «Как Ася лечила Пегаса», появились необычные свойства. Оно показывало не только отражаемую голову, но и ее содержимое: размышления, воспоминания, мечтания, страхи и сны. Зная о разумности Ракушки, корова решила подсмотреть, о чем та думает. Но кроме самой Ракушки в зеркале ничего не отразилось – скорее всего, раковина рапана находилась в состоянии глубокой медитации.

Вокруг бронзового лба Ньютона громоздилась глыба непонятных Марианне формул. Новое развлечение заинтересовало ее, и корова продолжила эксперименты.

Однажды, когда соседка тетя Люся пришла попросить соли, Марианне удалось подвести ее к зеркалу и ясно, словно в телеокне, в нем отразился тети Люсин страх: непутевый дядя Коля обнаружил наивно спрятанный на антресолях кейс с долларами, с которым отправился в магазин с красивой вывеской «Виноград». «Все ведь пропьет, ирод!»  – титрами шла тети Люсина мысль.

– А то! – согласилась Марианна по привычке к сопереживанию, привитой мыльными операми «Буренка-ТВ».  – А не завела бы себе мужа пьющего да непутящего, не пришлось бы и тревожиться. Хотя нет, тогда бы она боялась грабителей, – вслух размышляла корова в то время, как героиня ее нового «фильма» уже ушла домой.  – А с другой стороны, если бы ей денег ветром не надуло, все равно беспокоилась бы, что «ирод» какую другую заначку найдет или влезет куда-нибудь. – В итоге Марианна пришла к выводу, что все зло  в деньгах и мужчинах и заключила: – Здорово, что у меня ни мужа, ни денег, и  тужить не о чем. Хотя замуж иногда так хочется…

– Марианна, разве можно заглядывать в чужую голову без разрешения? – менторским тоном возмутилась Ракушка.

– Так я же не со зла! Волнуюсь за нее, сердешную! А ну как муженек-ирод и впрямь денюжки найдет да все пропьет с дружками? – оправдывалась корова. – Ну, и любопытно, конечно, кто о чем думает.

– Сериалы Вас определенно испортили. И не смейте больше подносить меня к зеркалу! Уважайте личное пространство! Если мне вдруг захочется поделиться с Вами своими мыслями, я обязательно сообщу! У Вас что, своих дел нет? Тогда займитесь самообразованием!

– А зачем мне самообразовываться? Я есть, значит – уже образовалась, меня мама с папой образовали. Так зачем же делать заново то, что сделано уже? И, к слову сказать, неплохо, — добавила Марианна, глядясь в зеркало.

– Темнота, – сказала Ракушка.

– Фу ты, ну ты – фифа гнута, загогулина зловредная, плюшка известковая! – тихонько пробурчала под нос корова, выходя на балкон, чтобы в знак протеста улететь в свой гнездодом. Но с тех пор, если она и заглядывала кому-нибудь в голову, то только так, чтобы никто этого не заметил.

 

Наконец, новые свойства зеркала заметила и сама Ася. В это зеркало она почти не смотрелась, все больше в то, что висело в ванной. А тут вдруг решила спросонья пригладить рыжие, торчащие в разные стороны, волосы, и застыла соляным столбом, разглядывая облако вокруг своей головы.

В облаке шло цветное кино. Сначала Ася увидела сидящих рядком трех девиц, очень похожих на нее саму и друг на друга, но отличавшихся одеждой и прическами. Самая роскошная Ася была в красивом воздушном платье и лодочках на шпильке. По плечам спускался водопад золотых волос, которые впервые в жизни выглядели ухоженными и послушными: каждый завиток лежал на своем месте и не стремился встать торчком или повернуться в противоположную сторону. Руки украшал дорогой маникюр. Макияж на лице тоже был идеален, подчеркивая  и скрывая все, что нужно. «Какая красавица!» – задохнулась Ася от восхищения и заметила у стройных ног девушки в зеркале табличку, на которой прямо так и было написано: «Красавица».

Рядом с Красавицей сидела, конечно, Умница, что также подтверждала табличка с уточнением в скобках «Интеллектуалка». «И правильно», – подумала Ася, –  уж слишком вид у нее для умницы нестандартный. Рыжие волосы торчали в разные стороны,  как у реальной Аси, когда она, как сейчас,  только поднималась с постели. Личико в огромных очках было усыпано веснушками. Одета она была в растянутый свитер со шведским орнаментом, поношенные джинсы и старые кроссовки. Плетеные фенечки на руках и множество брелоков на рюкзачке завершали образ. Дальше располагалась, естественно, Спортсменка в костюме для дайвинга и ластах.

 

Кроме сходства с реальной Асей у девиц было еще кое-что общее –  все они были связаны крепкой веревкой. Вдоль ряда туда-сюда вышагивала сухонькая старушка в очках в роговой оправе с аккуратным пучком на голове и предположительно проглоченным аршином. В руках старушонка держала указку, которой колебала воздух в такт словам или тыча ею в одну из пленниц.

– Что это тебе в голову пришло? – обличающее вопрошала старушка Спортсменку. – Какое-такое путешествие? Это в твоем-то состоянии! Твое здоровье не позволяет тебе путешествовать! Доктор! Успокоительное ластоногой уколи, – она ткнула указкой  девицу  в костюме для дайвинга.

В кадре появился громила в белом халате и шапочке,  с ходу  забросил Спортсменку на плечо и потащил к кушетке.

– Не надо! Доктор, госпожа Цербер! Я хорошо себя чувствую! – кричала девушка, взмахивая ластами, но это ее не спасло.

– Ну да, хорошо, – съехидничала старушенция. – А чего ты визжишь, как поросенок? Определенно, нервы расшатались – надо успокоить.

Мордоворот в белом бросил Спортсменку на кушетку, заклеил ей скотчем рот, и, взяв огромный шприц, сделал укол. Через минуту девица обмякла, доктор обернулся, и Ася разглядела некую схожесть его черт со всеми остальными, будто это был младший брат госпожи Цербер и родственник связанных пленниц. «Странное семейство»,  – подумала Ася.

– Ну, – старушка сделала пугающую паузу, – у кого еще есть желания?

– Я Вам давно говорила, хочется испанский выучить, – с опаской отозвалась Умница.

Церберша неожиданно расхохоталась:

– С твоими-то куриными мозгами, милочка, иностранный язык учить? Ох, насмешила до слез!

Демонстративно вытерев слезу платочком, она отвернулась от Умницы, в то время, как сделанная злой старухой минуту назад пугающая пауза, напротив обратила на девушку свое внимание. Подойдя поближе, пугающая пауза оттянула пальцами внешние уголки глаз вниз, и, вытянув губы трубочкой, издала утробное:

–У-у-у-у-у-у!

На лице Умницы не отразилось даже тени страха, отчего пауза устыдилась своего непрофессионализма. «Даже связанную девчонку не смогла испугать», – горестно подумала она и растворилась в воздухе.

– Мне бы в парикмахерскую сходить, госпожа Цербер, – не выдержала Красавица.

Из дальнего угла, на который Ася раньше не обращала внимания, донеслось:

– Оно тебе надо? Это же вставать придется, на первый этаж спускаться, до парикмахерской идти три квартала.

Ася вгляделась туда, откуда доносился голос, и обнаружила гнездо нечесаных волос на торчащей из-под одеяла голове. Воробьиха в гнезде старательно высиживала кладку яиц.

– Слышала? Ванька-невстанька дело говорит. В зеркало на себя посмотри! Тебе хоть в парикмахерскую, хоть в салон красоты, хоть платье новое – такую уродину ничего не исправит. А может тебе сидеть неудобно? Оттого и мысли вредные в голову закрадываются? Поставлю-ка я вам всем кушетки, – сказала Церберша и возвысила голос: – Иван, а ну-ка притащи кушетки.

– Не могу, маменька, – ответил Ванька-невстанька, не поднимая головы. – Боюсь яичко разбить, вот-вот воробьята вылупятся.

В душе у Аси спичкой вспыхнуло возмущение, усиленное непониманием происходящего. Зеркало мигом подернулось рябью, в которой, словно в озере в ветреный день, отражалась волнующаяся Асина голова, окруженная красным ореолом.

 

– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – требовала ясности Ася.

– Ась? – откликнулся Пегас.

– Марианна вместо зеркала телеокно повесила? Почему оно такое странное? И почему мне никто не сказал?

– Да нет же, девочка, это вовсе не телеокно. Это твое старое зеркало только с апгрейдом, – отозвалась Ракушка. – Помнишь, как ты раздвигала рамки? У него тогда рама раздвинулась, а заодно и побочный эффект появился – оно теперь не только голову показывает, но и ее содержимое. Отойди от него подальше, присядь.

– И что это сейчас за триллер был? Что за старушенция с бешеным громилой в белом? Что за мужик с воробьиным гнездом на голове?

– Тебе виднее, это же твоя голова, – сказал Пегас.

– Этого не может быть в моей голове! –  закричала Ася. – Значит, это кривое зеркало! И показывает какую-то чушь!

– Не стоит так расстраиваться, – ворковала Ракушка. – Просто нужно во всем разобраться и все наладится. Это разные грани твоей личности, которые объединяются в одну тебя. Каждая из них имеет свои желания. Когда человек живет в гармонии, все его желания и мечты направлены в одну сторону, а его маленькие личности живут в любви и взаимопонимании, помогая друг другу. Но часто бывает так, что их взгляды на жизнь вступают в противоречие, вот тогда и выходит внутренний конфликт.

– Басню про Лебедя, Рака и Щуку читала? – спросил Пегас.

–  Читала, – ответила Ася. – Ясно, что вы хотите мне сказать. Девицы связанные, согласна, хотят того же, что и я, и вообще на меня похожи, – улыбнулась Ася, вспомнив о Красавице. – Но эти монстры – Церберша, доктор и Ванька-невстанька – это не могу быть я!

– И тем не менее… – начала Ракушка.

– Помягче, – прошептал Пегас.

– Куда уж мягче, – тихонько отозвалась раковина рапана, показывая вмятину от книжного корешка на своем боку. Я размягчена до критического уровня  – состояния пластилина.

– Тогда затвердей и помолчи, – так же шепотом сказал Пегас. – Давай я попробую.

– Понимаешь, Ася, – стал объяснять Пегас, — похожий на госпожу Цербер персонаж существует в каждом человеке, только в разном состоянии. Обычно его зовут внутренним критиком. У кого-то, как у тебя,  он имеет неограниченную власть,  у кого-то чахнет в чулане, скованный и голодный, с кляпом во рту.

– Но откуда она взялась? Почему? – спросила Ася.

– Когда ты была маленькой, кто-то сказал, что ты некрасивая, глупая, слабая, не сможешь сделать что-то, а ты поверила, – тогда и родилась твоя маленькая Церберша, – снова подала голос затвердевшая Ракушка. – Ты взрослела, и твой внутренний критик рос вместе с тобой. И вот уже никто посторонний  не нужен, чтобы искоренить веру в себя – госпожа Цербер прекрасно с этим справляется. «Хочу учиться танцам», – думаешь ты. «Ты же неуклюжая, все будут над тобой смеяться, не выдумывай», – говорит она, и ты отказываешься от своей мечты. Ну что, вспомнила этот голос, который слышала неоднократно?

– Да, — ответила Ася. – Я слишком хорошо знаю этот ненавистный голос.

– Только не надо ее ненавидеть, она же – часть тебя, – предостерегла раковина рапана. – И побуждения ее были самыми благородными – уберечь тебя от насмешек и разочарований. Другое дело, что распустила ты ее безгранично, теперь будет сложно ее на место поставить. Но ничего, как говорится, дорогу осилит идущий.

– А мордоворот в белом халате откуда взялся? – спросила Ася.

– Помнишь, ты часто болела в детстве? Когда у тебя была высокая температура, бабушка сильно пугалась, и тебе передался ее страх, тогда и появился доктор, – разъяснила Ракушка. – Ванька – сынок доктора и Церберши, существо ленивое и едва ли опасное.

Ася сидела в постели, пытаясь переварить поток обрушившейся на нее информации:

– А что же делать-то теперь с ними?

– Не слушаться, — ответила раковина рапана. – Что там девицы говорили? В парикмахерскую, испанский, путешествовать? Ну, так вперед!

 

– Вперед! – твердо сказала Ася и пошла в ванную, чтобы умыться и пригладить медные непокорные кудри.

Когда она открывала кран, крановщик в оранжевой каске, живущий в смесителе, пожелал ей доброго утра. Ася поприветствовала его в ответ, не выходя из задумчивости. А думы ее были о том, в какую замечательную девушку она превратится, когда станет такой же эрудированной и сообразительной, как Умница, ухоженной, как Красавица, и энергичной, как Спортсменка.

– Ты в себе ли, заморыш тупоголовый? Неужто и впрямь в парикмахерскую собралась? Так ведь это бессмысленная трата денег и времени, – услышала Ася голос госпожи Цербер у себя в голове.

– Оно тебе надо? Это на первый этаж спускаться, до парикмахерской идти три квартала, – завел Ванька-невстанька.

– А ну тихо сидеть,  а то воробьята вылупятся раньше времени, – вдруг прикрикнула на них Ася, и легко сбежала по лестнице.

Автор Мари Лепс

Другие авторы  /   Сборник рассказов


Состояние Защиты DMCA.com

Как Ася лечила Пегаса

Однажды у маленького Пегаса появился насморк. Сначала он стал сопеть, потом  чихать без устали, затем  нос стал подтекать, будто сломанный кран, когда струя становится все больше с каждым днем. Пегас закашлял и загрустил. Ася попробовала его лоб и обнаружила, что он горячий как  камушек, который лежал на полуденном солнце.

 

Ася расстроилась, ведь она совершенно не умела лечить пегасов. Немного поразмыслив, она вызвала на дом ветеринара.

— Где Вы взяли Пегаса? — спросил тот с порога, возвращая со лба глаза, подпрыгнувшие туда от удивления при виде редкого мифологического существа в городской квартире.

— Ветром надуло, — честно ответила Ася.

— А, теперь мне, кажется, все понятно, — неожиданно успокоился ветеринар. — Вероятно, именно тогда Пегаса и просквозило.

Ветеринар прописал капли в нос,  микстуру от кашля, таблетки от температуры, и по секрету признался, что пегасов лечить тоже не пробовал.

Лекарства совладали со всеми признаками болезни, кроме одного —  пегасова меланхолия не уменьшалась, а напротив – росла не по дням, а по часам, как бройлер. Тогда Ася попробовала народные средства: поила Пегаса теплым молоком с медом, ромашковым чаем, кормила апельсинами и шоколадом (бабушка всегда лечила шоколадом и фруктами Асю от ангины), но ничего не помогало.

Отчаявшаяся Ася обратилась за помощью к раковине рапана, которую, так же как и Пегаса, однажды принесло ветром. Ракушка авторитетно заявила:

— Лечение шоколадом и фруктами продолжать, не превышая разумной дозировки. Добавить обязательные ежедневные прогулки, только в байковой попоне — похолодало. Измельчить пять историй, хорошенько взбить, настоять пару дней и принимать на ночь по две-три столовых ложки. Вот, собственно, и все. Через несколько дней такого лечения Пегас станет как новенький.

 

Сообщив все это непререкаемым тоном специалиста с многолетним стажем, Ракушка столь же авторитетно замолчала, а Ася воспрянула духом и отправилась в магазин, где купила Пегасу голубую байковую попону в сиреневых слониках. Дома Ася примерила попону на Пегаса и стала прорезать в ней отверстия для крыльев.

— Что это ты притащила? — не выдержала Ракушка.

— В каком смысле? — удивилась Ася. — Байковую попону для прогулок.

— Определенно, ты все перепутала. Ему нужна попона не из байки, а из баек. Да и со вкусом у тебя, мягко говоря, не ахти… — оглядела Ракушка Пегаса в новой одежке. —  Что это еще за дурацкие слоники? С ними он в лучшем случае похож на пони.  Всему вас, молодежь, учить надо, — продолжала ворчать раковина рапана, в то время как Ася окончательно растерялась. — Возьми книгу с теплыми, веселыми байками, распусти ее на строчки и свяжи из них попону. Вязать-то ты, я надеюсь, умеешь?

— Умею, — отчего-то неуверенно ответила Ася. — Но это займет несколько дней. Тогда я сначала лекарство приготовлю, ведь его еще нужно настоять.

— Весьма логично, — удовлетворилась Ракушка, а Ася полезла на антресоль.

 

В рецепте предлагалось взбить пять историй, и Асе вспомнилось, что какие-то многотомные «Истории» в темных переплетах достались ей в наследство от бабушки и не один десяток лет хранились под потолком. Там она обнаружила «Этническую историю Волго-Окского междуречья», «Историю Коммунистической партии Советского Союза» и памятные десять томов «Всемирной истории»  Академии Наук СССР. Все это было издано в середине двадцатого столетия и пахло пылью того времени. «Историй» оказалось всего три, но томов-то гораздо больше.

Когда Ася сложила все найденные книги на полу в три стопы, Ракушка неожиданно рассердилась:

— Ты что же это, совсем офонарела? Или решила Пегаса окончательно доконать? Объясни мне толком, зачем ему «История КПСС»?

— Ну, я не знаю,  — задрожала голосом Ася. — Просто это все «истории», которые я нашла.

— Не каждая история лечит. Некоторые не дают никакого результата, иные могут усугубить болезнь, — смягчившись, Ракушка заговорила с Асей, словно с испуганной первоклашкой.  — Не нужно понимать все так буквально —  просто слушай свое сердце. Какая разница, четыре, пять или даже десять историй ты возьмешь? Не важно, написано ли на обложке само слово «история». Главное, чтобы настойка получилась живительной. Запоминай рецепты, схватывай суть, но, в то же время, учись делать шаг в сторону, раздвигать  рамки, смещать границы, иначе тебе не создать ничего стоящего в этой жизни, да и стоящей жизни не прожить, девочка! А теперь контрольный вопрос, —  неожиданно сказала раковина рапана.  — Какие книги следует вернуть на место?

— «Историю КПСС» и «Этническую историю Волго-Окского междуречья», — все еще испуганно ответила Ася, и сделала шаг в сторону книжных стопок, на что глобус отреагировал смещением границ между изображенными на нем государствами, а рамка, обрамляющая зеркало, вдруг раздвинулась во всех направлениях, сделавшись вдвое больше. Зеркальное полотно стало  растягиваться, стремясь вернуть прежнюю близость с оправой, что ему в итоге удалось.

— Умница, — одобрила выбор Ракушка. —  А «Всемирной истории» для начала нам будет достаточно первого тома. Если взять сразу все десять, то действие остальные компонентов станет совсем незаметно. Теперь отнеси меня к книжному шкафу.

Ася подошла к шкафу, держа Ракушку в вытянутой руке.

— У нас с тобой остался первый том «Всемирной истории». На второй полке вижу «Историю всемирной литературы», это нам тоже подойдет. Теперь нам нужно разбавить составляющие чем-то более легким,  я бы сказала витаминным. Итак? —  требовательно спросила Ракушка.

— Я бы взяла «Маленького Принца»  Сент-Экзюпери, — пролепетала Ася.

— Замечательный выбор, продолжай в том же духе.

— «Алису в Стране Чудес» Кэролла и обязательно «Между двух стульев»1.

 

Про себя Ася отметила, что книг набралось ровно пять, как и было указано в рецепте. Но ощущение, что чего-то не хватает, не проходило до тех пор, пока в открытую форточку не влетела жестяная банка с надписью «Паштет из дирижаблей и флейт»на яркой этикетке. Жестянка стукнула по бронзовому лбу бюст Ньютона, с незапамятных времен обитавший на полочке недалеко от окна, чем вырвала его из многолетней дремоты, и приземлилась на пол. Ньютон не заметил траектории полета жестянки, так как дремал вплоть до самого столкновения.  Очнувшись, он решил, что  банка упала на него сверху, так же, как и пресловутое яблоко, сказал с удовлетворенной улыбкой на бронзовых губах: «А я что говорил?»  и вновь погрузился в сон.

— Ну, наконец-то! Курьерская доставка работает из рук вон плохо! Это должны были принести два часа назад,   — ворчливо скрипнула Ракушка и Ася убедилась в том, что консервы и есть недостающий ингредиент.

Она с удивлением разглядывала нежданную посылку. «Паштет из дирижаблей и флейт», изготовленный Бурлан&Бурлан  настораживал инструкцией к употреблению, которая гласила: «Мойте голову перед едой». «С другой стороны, удобно, — подумала Ася, — не нужно измельчать страницы».

Пегас продолжал грустить, и перед тем, как отправиться в кухню мельчить составляющие для лечебного средства, Ася открыла банку с паштетом и дала больному чайную ложечку. За два часа электромясорубка со скрипом справилась с заданием, после фарш был старательно взбит вместе с подозрительным паштетом и отправлен в холодильник.

 

Вернувшись в гостиную, Ася заметила, что Пегас чуточку повеселел. Тогда она взялась за байки и стала распускать их на строчки, спутывая в меланжевую нить.

Строчки спутывались весьма забавно: «Приходит ко мне на собеседование девушка. При полном параде: крылья, корона и волшебная палочка, с красной пожарной машиной подмышкой: — Ты бы хоть мусор из волос вычесал! — Мужик ты или кто! — зашипела из кустов братва.  «Дурак дураком, друзья у тебя идиоты», — с нежностью подумала Ева.  О, эти минуты благодарности российской женщины… — «Бердский ишак! Посмотреть так — он цепляет своим хвостом печную трубу соседского дома, а вот так — наматывает на палец невесомый облачный пух! Таю, таю от любви и нежности. Обнять и плакать»3.

В том же духе Ася смотала три огромных клубка, взяла большие спицы и связала Пегасу попону. Не за один день, конечно, а за три.

 

Черничным повидлом сгущалась ночь, и Ася готовилась ложиться спать, как вдруг Ракушка, молчавшая уже пару суток, подала голос:

— Кстати, который сейчас час?

Она знала все на свете и ей не было нужды о чем-либо спрашивать, поэтому Ася почувствовала подвох, но все же ответила:

— Половина десятого.

— Ответ неверный, — безапелляционно заявила Ракушка.  — Сейчас как раз без трех минут «на ночь», а значит Пегасу пора принимать лекарство. Заодно разрешаю и тебе, для профилактики.

— Точно!  — стукнула себя по лбу Ася.  — Ведь лекарство уже настоялось.

Она дала Пегасу выпить сразу три столовых ложки, и залезла под одеяло. Пегас остался стоять около ее кровати, ведь лошади, даже крылатые, спят стоя. Перед сном Ася и Пегас мечтали о завтрашней прогулке по лесу. Когда они уснули, им приснился один прекрасный сон на двоих  — о полете над горами, долами и густыми лесами.

 

 

1 «Между двух стульев» — повесть, написанная филологом и драматургом Евгением Клюевым в стиле абсурда.

2 «Паштет из дирижаблей и флейт» — книга авторов системы Симорон психологов Петра и Петры Бурлан.

3 Строчки из рассказов Александра Цыпкина и Наринэ Абгарян.

 

© Мари Лепс

Другие авторы  /   Сборник рассказов


Состояние Защиты DMCA.com

Ася и Белая Лошадь

Предисловие автора. Литература абсурда (от лат. absurdus — «нелепый») — особый стиль написания текста, для которого характерны подчёркнутое отсутствие причинно-следственных связей в привычном, линейно-последовательном понимании, гротескная демонстрация нелепых, лишенных высокого смысла сторон повседневности (Википедия). Родоначальником литературы абсурда считается Альбер Камю. Также в России получили известность работы Франца Кафки. Элементы абсурдизма можно найти в произведениях русского классика Салтыкова-Щедрина. Жанр присущ некоторым работам писателей советского времени Хармса и Введенского, осужденных за антисоветскую деятельность. Литература абсурда зарождалась как своеобразная форма протеста против режима и окружающей действительности. Исключением, пожалуй, является «Алиса в Стране чудес» Л.Кэрролла, не теряющая популярности, как у взрослых, так и у детей в течение полутора веков! Из современных произведений рекомендую роман «Наивно. Супер» норвежца Эрленда Лу и легкие и мягкие сказки голландца с русскими корнями Тоона Теллегена. (Мари Лепс)

***

Солнечным летним днем Ася отправилась в магазин. Путь ее лежал через оживленный перекресток с мигающими светофорами и соответствующей разметкой на асфальте. Ася добралась до цели без приключений, а вот на обратном пути с ней произошел престранный случай, что, впрочем, бывало с ней нередко.

Стоило Асе занести ногу над пешеходным переходом, как непонятно откуда она услышала голос:

— На белую становись!

Ася посмотрела под ноги и решила, что голос имеет в виду цвет полосы на переходе. Встала на белую, затем на черную…

— Русским же языком говорю, иди только по белым! – снова взвился раздраженный ее тупостью голос.

Ася повертела головой, но никого не обнаружила. Однако послушно пошла по «зебре», наступая только на белые полосы. Стоило Асе достичь тротуара, как зебра встала, отряхнулась и пошла рядом, цокая копытами по тротуарной плитке.

— Простите, это Вы мне говорили, чтобы я только по белым шла? – уважительно с большой буквы «В» обратилась к зебре Ася.

— А кто же еще? – вопросом ответила зебра, а Ася подумала, что животное, наверное, не очень хорошо воспитано. По крайней мере, Асю учили, что отвечать вопросом на вопрос неприлично.

-Извините, а что Вы имели в виду? – спросила она.

— Полосы, конечно. Ты же это, в конце концов, поняла.

— Не сочтите за труд, объясните, пожалуйста, почему нельзя на черные полосы наступать? – снова до крайности вежливо обратилась Ася к зебре.

— Да что ты заладила: простите-извините, не сочтите за труд, скажите,  пожалуйста; «выкаешь» все время,  ты бы еще реверанс сделала! Я по-простому люблю.  Хочешь поболтать, тогда давай на «ты».

Асю учили, что нельзя говорить на «ты» с незнакомыми, если они не дети. Поэтому она представилась:

— Ася.

— Белая Лошадь, — ответила зебра, чем несказанно Асю удивила. — По мороженому?

— Давай! – как можно проще ответила Ася, и купила два хрустящих рожка фисташкового мороженого у продавца, тележка которого стояла рядом.

Ася и зебра с мороженым устроились прямо на газоне.

– Пр… , — Ася чуть было все не испортила привычным «простите», но вовремя остановилась и спросила без затей: — Почему ты называешь себя Белой Лошадью?

— Потому что я и есть Белая Лошадь.

— Но ты выглядишь совсем как зебра. Какая же ты белая, когда на тебе черные полосочки?

— Да что же ты упрямая такая? Я ведь у тебя паспорт не требую! Мне вот, например, кажется, что ты вовсе не Ася, а самая настоящая Фекла! – начала злиться зебра-лошадь и посередине большой белой полосы у нее на бедре появилась тонкая черная полоска. – Поняла теперь?

— Нет, — честно ответила Ася.

— Когда-то я была прекрасным белым, как ландыш, жеребенком, но кто-то, не помню уже эту неприятную личность,  меня разозлил. Тогда и появилась первая черная полоса. Когда я ее заметила, то очень расстроилась, от этого возникла еще одна. Я испугалась, и третья линия разделила левый бок. Через какое-то время черных полос стало так много, что я больше напоминала зебру. Правда, с длинной белой гривой вид у меня был, мягко говоря, необычный, поэтому я пошла в парикмахерскую. Там гриву коротко остригли и окрасили в черный цвет. После этого я устроилась на работу в «Облавтодор».

— Вот это да! – удивилась Ася. – А почему на черные полосы становиться нельзя?

— Почем я знаю, может это заразно?

— То есть ты меня пожалела? Спасибо! – растрогалась Ася, и купила еще одно мороженое для Белой Лошади, на этот раз клубничное.

— Да ладно, не стоит, — ответила Белая Лошадь, с видимым удовольствием похрустывая вафельным рожком. – Ты мне сразу понравилась. Я вообще, пока на перекрестке лежала, полюбила за людьми наблюдать — стала угадывать, какие у них дома, работа, привычки. Там рядом с переходом большая троллейбусная остановка.

— Ну и что там интересного? – спросила Ася.

— Много чего. Да вот хотя бы, знаешь, чем отличаются автомобилисты от тех, кто пользуется общественным транспортом?

— Это же проще простого: у автомобилиста есть деньги на автомобиль, страховку и бензин, а у пешехода нет.

— Вот именно, что проще простого. Это то, что лежит на поверхности, а вот если копнуть глубже, — в который раз несказанно удивила Асю Белая Лошадь своей неординарностью, — то… можно много всего накопать.

— Например? – спросила Ася и отчего-то представила Белую Лошадь этаким Диогеном с копытами, верхняя часть которого выглядывала из деревянной бочки, стоящей прямо под светофором. Но сама Белая Лошадь видела процесс философствования иначе: продолжая лежать на газоне, она стала рыть яму сильными передними ногами. — Что ты делаешь? – испугалась Ася.

— Я же говорю: «Если копнуть глубже,  то можно много всего накопать», – ответила Белая Лошадь.

— А что ты сказала насчет отличий автомобилистов от пешеходов? – попыталась ее отвлечь от землеройных работ Ася.

— Ах, да. Это только кажется, что дело в деньгах. Когда садишься за руль, возникает ответственность: теперь ты сам отвечаешь за свою жизнь. А еще за жизни пешеходов, которых ты можешь сбить, других автомобилистов и пассажиров, если ты их берешь. Как говорится, взялся за гуж – дорожных правил не нарушь, — без запинки процитировала неизвестную Асе народную мудрость Белая Лошадь.

Несмотря на любовь к простоте, она с удовольствием сыпала терминами, которые относились к дорожному движению – сказывалась работа в Облавтодоре.

– А еще машину обслуживать надо: страховать, менять резину, ремонтировать. Дорого и хлопотно, но необходимо. За все это водитель может выбирать время выезда, скорость и маршрут по своему желанию. Жизнь очень напоминает дорожное движение. Кто-то управляет сам, а кто-то зависит от расписания троллейбусов, — сказала Белая Лошадь, продолжая вяло ковырять  землю.

— Ты хочешь сказать, что быть пешеходом плохо? – спросила Ася.

— Конечно, нет. Намного хуже сесть за руль, не умея водить. Думаю, каждый выбирает то, что ему подходит. Главное, правильно взвесить, нужна ли тебе эта головная боль. Ну и, конечно, понять, сможешь ли ты нести на своих плечах такую ответственность, готов ли.

Ася понемногу начала привыкать к своеобразию стиля общения новой знакомой и уже ожидала, что Белая Лошадь достанет из кустов весы и каким-то образом начнет взвешивать ответственность или головную боль, чтобы наглядно объяснить свою мысль. Но ничего подобного не произошло.

— А есть еще одна категория пешеходов – те, что ездят не на общественном транспорте, а на такси. Эти ни за что не отвечают, но могут поехать, когда и куда им нужно. Зато услуги такси и стоят гораздо больше, чем троллейбусный билет. По большому счету все участники дорожного движения за это самое движение платят, кто деньгами, кто  — своим временем, что в принципе одно и то же. В общем, здесь очень много пищи для размышлений, — закончила Белая Лошадь и вызывающе громко хрустнула остатками вафельного рожка.

— Я не согласна с таким толкованием. Автомобиль может застрять в пробке, и тогда получится, что от водителя зависит не так уж много, — сказала Ася.

— Но ведь он мог выбрать другой маршрут, — заметила Белая Лошадь.

— Ну, не знаю, все это кажется мне притянутым за уши,  — ответила Ася с опаской. Она боялась, что Белая Лошадь рассердится, и у нее на теле появится еще одна черная полоса. Но та не слышала  последних слов Аси, так как снова стала увлеченно рыть газон.

— Ура! – радостно закричала Белая Лошадь. – Я же говорила, что если копнуть поглубже… Ну, дальше ты знаешь, — сказала она поддевая носом красивый перстень с большим рубином.

— Думаешь, настоящий? – спросила Ася.

— А то!

— В ломбард понесешь?

— Зачем? Тебе подарю, на память о нашей встрече,   — сказала Белая Лошадь и неожиданно спохватилась: — Засиделась я здесь. Мне ведь давно пора идти.

— На работу?  — спросила Ася.

— Я смену свою сдала. На перекрестке теперь сменщица моя лежит, — ответила Белая Лошадь.

— А она тоже лошадь? Или зебра?

— Гастарбайтерша она – зебра из Занзибара. А я с сегодняшнего дня уволилась, — Белая Лошадь мечтательно подняла взгляд к небу, по которому Небесный Кондитер огромной ложкой разбрасывал облака из крем-брюле. — В монастырь пойду, тибетский. Говорят, там водопад есть, где можно все черные полоски смыть. Тогда я снова стану белой и прекрасной, как ландыш! Только обязательно нужно отучиться злиться, чтобы они снова не появлялись, – сказала Белая Лошадь и застучала копытами в направлении Тибета.

© Мари Лепс

Другие авторы  /   Сборник рассказов


Состояние Защиты DMCA.com